Нина

За последние шестнадцать лет я видела Мэтта во всех эмоциональных состояниях. Гордость. Страх. Боль. Любовь. Злился он в редких случаях, приходил в ярость еще реже. Но такой ненависти, которая отображалась на его лице в тот момент, когда мы вошли в кабинет и закрыли дверь, я не видела никогда.

— Ты только что сказала ей, что я выдумал все это? — Его голос был очень спокойным, но его глаза блестели как у человека, стоящего на пределе.

— Я не это ей говорила, — возразила я. — Я просто сказала, что устала и ничего не видела. Что, по моему мнению, в комнате могло никого и не быть.

— Посмотри на меня, Нина.

Я послушалась. Я посмотрела в глаза мужчины, за которого вышла в девятнадцать лет и с которым хотела развестись к двадцати двум. Это не была его вина. За прошлые двадцать лет он набрал лишних сорок фунтов и потерял половину волос, но остался все тем же человеком. Верным. Надежным. Безумно влюбленным в меня. Это я изменилась.

— Я когда-либо выдумывал хоть что-нибудь?

Нет. Он был раздражающе честен. Однажды он купил подержанную машину и, найдя в ней сто долларов, отследил предыдущего владельца, просто чтобы вернуть их. Это было странно и противоестественно, и я не могла отделаться от мысли, что частью этого было его чувство вины за преступление пятилетней, на тот момент, давности.

— Я не говорила, что ты это выдумал, — настояла я.

— Да, говорила. Именно это ты и сказала.

— Они роются во всех наших вещах, Мэтт. Я устала и хочу, чтобы они все ушли, и есть большая разница между психопатом, стоящим в нашей спальне, и вором. Если кто-то был в нашей комнате, то не для того, чтобы нас убить. Он нас грабил. Ты чересчур драматизируешь и это заставляет их смотреть на все под неправильным углом. — Смотреть на меня под неправильным углом.

— Я был настолько близок к смерти. — Он поднял свои указательный и большой пальцы, держа их в миллиметре друг от друга. — Ты даже не отреагировала на это. Ты даже не спросила, в порядке ли я. Если честно, я не уверен, что тебя это волнует. Ты устала? Ты не можешь еще сильнее влезть в центр внимания?

Я вздрогнула от его пропитанных ненавистью слов, сопровождавшихся брызгами слюны. Его лицо наливалось краской по мере того, как он повышал голос. Когда он замолчал, я побежденно подняла руки.

— Ладно, извини. Пожалуйста, говори потише. Ты хочешь, чтобы все эти люди здесь были? Ладно. Пусть они покроют весь дом пудрой для снятия отпечатков. Но не забывай, что лежит в сейфе наверху. — Я ступила вперед и прошипела так, чтобы слышать мог только он: — Мы не можем позволить им обыскать дом. Ты меня понимаешь?

Из коридора донесся разговор, и я напряглась, поднимая руку, чтобы не дать ему ответить. Прислушавшись, я узнала голос и открыла дверь, чувствуя восторженную дрожь, пронесшуюся по телу. Пришел Уильям.

Кэт

— Мистер и миссис Уинторп? — К нам подошла женщина-детектив. — Мне жаль прерывать вашу ночь, но это место преступления. Нам нужно, чтобы вы оставались в столовой, чтобы не потревожить улики.

Уильям выступил вперед: — Мы понимаем, не стоит извиняться. Наш дом для вас открыт, если что-нибудь будет нужно. Место для работы, туалет, перекусить, что угодно. Просто заходите. Мы уже вызвали прислугу приготовить сэндвичи и кофе на завтрак для ваших офицеров.

Она отреагировала на предложение сдержанным кивком:

— Спасибо, но в этом правда нет необходимости. Мы надеемся оставить всех в покое в ближайшее время.

— Уильям. — Появилась Нина, за которой следовал Мэтт. Я быстро оглядела его и с облегчением отметила, что он не пострадал. — И… Кэт. — Уголок ее губ презрительно дернулся. — Как мило, что вы зашли. Полиция почти закончила, поэтому все это… — она указала на бардак, — скоро исчезнет.

— На самом деле, — детектив Каллен повернулась к ним, — ваш дом считается местом преступления и его нужно будет тщательно осмотреть, особенно спальню. Мы также подали запрос на полный ордер на обыск, который будет включать ваши компьютеры и историю звонков.

Нина напряглась.

— Что? — выплюнула она. — Я думала, вы просто ищете улики. Отпечатки, следы и все такое. Вы сказали, это не займет много времени.

Детектив не дрогнула, но, по моим догадкам, она не была большой поклонницей Нины Райдер.

— А… потом мне позвонило начальство. Мы повысили внимание к этому делу. Просто чтобы убедиться, что ничего не пропустили, мы посмотрим более тщательно.

Позвонило начальство. Повысили внимание. Вот поэтому мы выложили шестизначную сумму полиции в прошлом году. Если бы мужчина вломился в мой дом и разрисовал стены в гостиной кровью восьми детей, ФБР приехало бы за пятнадцать минут, или я могла бы остаться одна дома час спустя. Существовали правила и предписания, но всегда были и обходные пути. Именно по этой причине в своем разговоре с шерифом я сказала ей использовать все необходимое, чтобы докопаться до правды. Я рассказала о моем отравлении и подозрительном падении Мэтта, и она пообещала отнестись к этому делу так, будто речь шла о ее собственной семье.

Об этом разговоре Уильяму не нужно было знать, а Нину бы это взбесило, но наш дом находился на расстоянии менее ста ярдов от их. Я провела часть выходных в больничном одеянии, все еще чувствуя во рту привкус рвоты. Меня не волновало, если пострадает личное пространство Нины и Мэтта. Мне нужно было, чтобы полиция нашла ответы и выяснила, какие можно установить связи, если они вообще были.

Я встретилась взглядом с детективом Каллен, и между нами промелькнуло негласное понимание. Она знала о моем разговоре с шерифом. Я отпила кофе и с дрожью проглотила остывшую жидкость.

— Как я уже говорила вам обоим, это место преступления.

— Вы не упоминали историю звонков и компьютеры, — процедила Нина. — У меня на компьютере конфиденциальные файлы клиентов. У нас есть личные письма… Я не позволю вам разобрать нашу жизнь по кусочкам ради…

— Это не обсуждение, доктор Райдер. Это факт. Мы относимся к этому с такой же ответственностью, как к убийству. Радуйтесь, что его не случилось. — Она резко захлопнула блокнот.

Нина заколебалась, а затем вскинула руки: — Это смешно. Я на всех вас подам в суд за это.

Повернувшись, она провела рукой по кухонной столешнице и перевернула несколько чашек с кофе. Я смотрела, как моя перелетела через край и ударилась о дверцу духовки, разбрызгав жидкость шоколадного цвета.

— Мой кофе все равно остыл, — пожала плечами я.

Она опрокинула стул, и Мэтт поморщился. Я импульсивно потянулась и обняла его.

— Ты в порядке? — мягко спросила я.

Его губы напряглись в самом грустном выражении, которое я только видела.