— Думаю, она в порядке. — Детектив Каллен махнула кому-то, и я, проследив за ее движением, с удивлением заметила фельдшера, присевшего около моего кресла. Как я оказалась внизу? Это было кресло Мэтта, не мое. Мужчина поспешил на помощь, когда я села.

— Полегче. Вам понадобится несколько минут, чтобы прийти в себя.

— Вы достаточно долго были в отключке, — радостно сообщила детектив Каллен. — Потеряли сознание, а потом сразу заснули. Пропустили все самое интересное. — Она похлопала папку возле себя. — Мы составили перечень всего, что было в сейфе. Должна сказать, Нина, вы распалили во мне интерес к содержимому, но там не так уж и много всего.

Я уставилась на папку, не понимая, в какую игру она со мной играет. У меня не было для этого моральных сил. Если она открыла сейф, значит, она меня поймала. Я должна быть в наручниках на пути в участок, а не сидеть, слушая, как она хрустит своим сэндвичем с беконом и яйцом, будто именно в этом заключалась ее работа.

— Мы все осмотрели. — Она облизала кончик правого указательного пальца, затем снова вытерла рот салфеткой. — И мне кажется, я нашла источник вашей тревоги.

Она откинула обложку папки и отодвинула несколько страниц в сторону.

— У вас действительно чудесный муж.

Я вспомнила Мэтта, с покрасневшим от злости лицом сжимающего руки на шее моего отца. Беззвучно открытый рот последнего. Его дико машущие руки. Его выпученные глаза, умоляюще таращившиеся на меня все время, пока не закатились.

— Да, — выдавила я, — правда.

— Как давно вы с мистером Уинторпом начали интрижку?

То, как она сказала это слово, заставило меня замолчать. Интрижка. Как будто это что-то мимолетное и грязное. Это была не интрижка. Это совсем не то, что было между нами. Это было выравнивание оси, становление всего на свои места. Я подходила кому-то вроде Уильяма. Более того, мне нравилась эмоциональная шахматная партия, которая требовалась, чтобы увести мужа Кэт Уинторп. Я собиралась обрести его в качестве мужа или получить его деньги для подушки безопасности, но теперь кто угодно мог посмотреть на игральную доску и все увидеть.

Я обдумала, с какой стороны атаковать, и наконец-то сказала: — Вы ошибаетесь. Уильям Уинторп — мой наниматель. Наши отношения строго профессиональны.

— О чем явно свидетельствует ваш фотомонтаж наверху, — сухо сказала она. — Теперь, — она перевернула еще одну страницу, — пять миллионов долларов. Приятный подарок, чтобы оставить жене.

Я не сразу поняла, что она говорила о страховке жизни Мэтта.

— И что? — пожала плечами я.

— Что? Когда мы смотрим на вашу одержимость Уильямом Уинторпом, на страховку жизни и это, становится совершенно ясно, что в сумме все равняется мотиву.

«Это» было бумагой, которую она подтолкнула ко мне. Завещание Мэтта. В отличие от моего, это был документ на одной странице, свободный от признаний или секретов. Его завещание было полностью посвящено распределению его имущества, его компании по сносу и его страховки жизни. Все это переходило мне, что было логично.

Я подождала, ожидая еще чего-то. Ожидая, что мое завещание положат возле его, виноватое возле невинного. Ничего не произошло, поэтому я непонимающе уставилась на нее.

— И это все?

Детектив натянуто улыбнулась, и я заметила крупицу перца, застрявшую в ее зубах: — Извините, доктор Райдер. Похоже, вы никак не поймете происходящего, поэтому я перечислю вам составляющие мотива. — Она подняла указательный палец левой руки: — Деньги. Вы унаследуете пять миллионов долларов по страховке и значительное имущество после смерти Мэтта. Это и само по себе достаточно весомо, но вы достаточно впечатляющи, чтобы иметь еще второй мотив. — Она разогнула средний палец рядом с первым. — Ваша одержимость Уильямом Уинторпом и попытки его заполучить. Избавившись от мужа, вы могли бы нацелиться на кого-то побогаче и покрасивее, хотя следует отметить, вы лаете на внушительное дерево, охраняемое Кэт Уинторп.

— Но… — Я посмотрела на бумаги перед ней, все еще пораженная, что у них больше ничего не было. — Но у вас ничего нет.

Она издала сдавленный смешок:

— Я бы так не сказала. Признаюсь, после неопределенного заявления вашего мужа и вашего сопротивления при открытии сейфа… я ожидала чего-то немного более уличающего, но этого для меня более чем достаточно, чтобы увезти вас в участок на допрос.

— Допрос по поводу чего? — Я все еще не понимала, в чем дело. Куда подевался золотой конверт с моим завещанием? Почему она не читала его строка за строкой? Не вызывала поисковых собак и не раскапывала нераскрытые дела? Если они не нашли конверт, за что они меня арестовывали?

— По поводу покушения на убийство вашего мужа. — Она склонила голову набок, будто в недоумении. — Нам стоит допросить вас насчет чего-нибудь еще?

Кэт

Келли звонила мне дважды, оставляя сообщения на автоответчике, наполненные беспокойством и восторженной заинтригованностью рыщущей по участку Райдеров полицией. Это было самое волнительное событие в Атертоне со времени исчезновения Бэйкеров. Если добавить тот факт, что это случилось на том же месте, у нас официально получался самый печально известный квартал района. Нам, возможно, пришлось бы купить и снести тот дом, просто чтобы сохранить стоимость нашей территории.

Я удалила ее голосовые сообщения и смотрела, как полицейская машина с Ниной внутри выехала на дорогу. Ее посадили на заднее сиденье в наручниках, в скованной позе задержанного. Дверь их гаража все еще была открыта, ее минивэн стоял на месте, а машина Мэтта все еще отсутствовала. Куда он отправился после стычки с Уильямом? Наш гостевой дом был подготовлен и пуст, но у меня появилось ощущение, что он предпочел бы спать на улице, чем во владениях Уильяма. Я вытащила телефон и, пролистав свои контакты, нашла его имя и номер, который никогда не использовала. Я напечатала сообщение.

Я отправила сообщение и повернулась к столу, за которым сидел Рэндалл Джеймс. Стол перед нашим адвокатом из Теннесси был полностью сервирован, и он с энтузиазмом уплетал креп с черникой и взбитыми сливками. Напротив сидел Уильям, который разговаривал по телефону с начальником отдела кадров «Уинторп Тэк», обсуждая возможные пути ухода для Нины. Я сразу потребовала ее увольнения, тут же добавив, чтобы он никогда больше с ней не разговаривал. Никаких сообщений, никаких писем, никаких звонков. Полное устранение ее из нашей жизни. Он быстро согласился и тут же попытался меня поцеловать, но я отстранилась. Наказание за это преступление ожидало слишком долго, чтобы нанести его быстро. Нина получила целую гору его. Уильям же встретился едва ли с крохотным холмиком.

— Никакого выходного пособия, — выдала я. Мой муж отодвинулся от стола и встретился со мной взглядом. — Да, с этого момента. Я хочу, чтобы ей закрыли доступ ко всему.