А потом он стремительно вышел из зала, из замка, из моего мира.

– Ваше величество, – настойчиво заговорил все тот же священник, – прошу, пойдемте со мной. Мне нужно очень многое сказать вам. Наедине.

– Надеюсь, однажды вы сможете простить меня за мое участие во всем этом, – начал священник Лэнгстон. – Мы все должны принести вам глубочайшие извинения.

Я снова взяла бумаги, недоверчиво глядя на них. Почерком Джеймсона было подробно записано, когда и где состоялось мое венчание, и перечислены люди, которых он нанял. Я ошибалась, полагая, что люди, убившие мою семью, могли находиться в Парадном зале. Джеймсон сознательно выбрал знатных людей, имевших имена, но не имевших состояния, людей, которые могли быть его союзниками, но отчаянно нуждались в деньгах. Денег, которые он заплатил им – они также были указаны в письме, – хватило бы для обогащения целого рода.

– Я не составлял эти бумаги. Но был обязан подчиняться моему королю. Я догадывался, что там написано, но не был уверен. И я сохранил это письмо просто на всякий случай. Когда я услышал о том, что случилось с вашим супругом, то сломал печать и прочитал все сам. И тогда я понял, что однажды это письмо может стать основанием для обвинения короля. Я спрятал его, молясь, чтобы никто его не нашел, если только это не будет кто-то, кто может дать ход делу. И теперь прошу позволить мне участвовать в установлении правосудия, пусть даже мне это будет стоить самой жизни.

Я не сразу поняла, что он ждет от меня каких-то слов. Я откашлялась, пытаясь думать.

– Если вспомнить слова моей сестры Скарлет, некоторые из тех людей погибли и сгорели в пожаре. Для их семей это уже достаточное наказание. Но нам нужно собрать остальных для допроса. Кроме последнего, того, от которого вы прятали это письмо. – (Лэнгстон кивнул.) – Что до вас, я и сама знаю, каким убедительным мог быть Джеймсон. А вы, как вы и сказали, просто старались исполнить свой долг. Я хочу, чтобы люди, способные убивать своих соотечественников, предстали перед судом, но в остальном я предпочла бы все забыть.

Священнослужитель поклонился:

– Вы весьма щедры, ваше величество.

Я покачала головой:

– А вам обязательно называть меня так? Я ведь не королевской крови. Я вообще не чувствую себя вправе…

Он выложил на стол свод законов и небольшой контракт, подписанный в свое время моими родителями.

– Его величество был последним в роду. У него нет родственников, о которых стоило бы упомянуть, никого, кто мог бы предъявить законное право на трон. Кроме вас. И пусть не фактически, но по закону вы были его женой. Я не могу заставить вас надеть корону, никто не может, но я должен молить вас обдумать последствия вашего отказа. Мы рискуем получить гражданскую войну, когда какие-нибудь узурпаторы попытаются захватить трон. А если у нас не будет законного правителя, соседние государства могут вторгнуться к нам, желая отобрать наши земли. Мы можем потерять Короа.

Я встала и отошла к окну, обдумывая его слова. Моя мать обычно говорила, что, если необходимо принять важное решение, следует подождать до утра. Но этот совет не мог помочь мне сейчас. Луна лишь выглядывала из-за горизонта.

Как это Этан описывал луну? Как отражающую свет? Как проводника для тех, кто не осознает, что блуждает во тьме?

Что бы он ни говорил, это было прекрасно.

Смогу ли я действительно быть такой? Смогу ли я быть лидером? Смогу ли я быть светом?

Смогу ли я возглавить Короа?

Я многое любила в своей жизни. Я любила свою свободу. Я любила своих родных. Я любила танцевать и наряжаться. Я радовалась, что приобретала сестру. Я любила Сайласа. Я любила Этана.

Иные из этих чувств были намного глубже остальных, но мысль о том, что все, что я люблю в жизни, отодвигается на второе место после Короа… пугала.

Если я скажу «да», это закроет дверь перед многими вещами, перед тысячами возможностей в моей жизни. Это означает служение и смирение, и жизнь, посвященную искоренению зла.

А если я скажу «нет», это означает опасность для Короа.

Я боялась возвращаться сюда, но теперь я понимала, насколько мои страхи были связаны с Джеймсоном. Но его уже нет. Без него я могла думать только о том, что кто-то должен защищать эти земли, земли, границы которых установила своими поцелуями королева Хонови, которые защищала королева Альбрада, сидя в седле.

Я не могла бросить Короа на произвол судьбы, рискуя тем, что страна попадет в руки того, кто может разрушить или подавить ее. Нет. Я ни за что не допустила бы такого.

Когда я отвернулась от окна, священник стоял в центре комнаты с короной Эстуса в руках.

И я опустилась на одно колено.

Я во второй раз обошла стол:

– Нет-нет. – Я показала на цветы в его центре. – В Изолте такие цветы ставят по утрам. Замените их. И думаю, это все.

– Да, ваше величество, – пылко откликнулся паж. – А меню?

– Все уже одобрено. Если у вас есть еще какие-то вопросы, задайте их моей старшей фрейлине.

Дворецкие и пажи раскланялись и вернулись к своим обязанностям, проверяя последние детали. Оставалось сделать еще одно дело, и оно должно было быть закончено к концу дня.

Я вышла из кабинета, в котором мы составляли планы, в центральный коридор дворца. В отличие от предыдущих королей я предпочитала работать там, откуда могла видеть своих людей. Меня встречали поклонами и реверансами, когда я шла во двор. Как и ожидалось, все молодые девушки вместе репетировали большой танец, и Нора ими руководила. Я никогда не видела такого большого ансамбля и была уверена, что он произведет впечатление.

Нора заметила, что я наблюдаю за ними, и взглядом спросила, что я об этом думаю. Я улыбнулась ей и кивнула с довольным видом. Танец действительно был красивым.

Это была идея Норы собрать девушек, чтобы они что-то сделали вместе, и мне ее идея понравилась. Насколько счастливее могли бы быть мои юные годы во дворце, если бы мы попытались создать нечто большой компанией, вместо того чтобы постоянно чувствовать необходимость состязаться!

Пока я смотрела на них, погрузившись в водоворот мыслей, подошел паж:

– Утренняя почта, ваше величество…

– Спасибо. Ты Эндрюс, да?

Он улыбнулся:

– Да, ваше величество.

Паж быстро ушел, а я просмотрела имена на письмах, выясняя, от кого они. Несколько первых были от лордов; прежде чем отвечать на них, нужно было увидеться с советниками. В конце были три, адресованные не королеве, а Холлис… ну, может быть, одно из них окажется важным и для королевы. Я отошла к стене дворца и вскрыла первое письмо.