Я не хочу, чтобы те, кто не знал меня лично, что-то обо мне говорили. Сотрудники Центра естественной смерти будут присутствовать на похоронах, но не должны ни во что вмешиваться. Пусть обо мне говорят люди, которых я люблю. Если расплачешься-ничего страшного. Я хочу, чтобы ты сказал обо мне правду. Если угодно, скажи что я была настоящим чудовищем, заставляла всех плясать под свою дудку. Если вспомнишь что-то хорошее -скажи и об этом! Но сперва запиши: на похоронах люди часто забывают, что собирались сказать.

Ни за что на свете не читайте то стихотворение Одена. Оно надоело всем до смерти (ха-ха-ха) и слишком унылое. Пусть кто-нибудь прочтет двенадцатый сонет Шекспира.

Музыка- «Черный дрозд», «Биттлз». «Григорианский хорал» «Кьюр». «Живи так, словно уже умираешь» Тима МакГроу. «Все деревья в полях будут хлопотать с ладоши» Суфьяна Стивенса. На все может не хватить времени, но последнюю поставьте непременно. Зои помогла мне их выбрать, у нее они все есть в айподе (если нужно, позаимствуйте ее колонки).

После похорон сходите в паб пообедать. На моем банковском счету есть двести шестьдесят фунтов. Я хочу, чтобы вы их потратили. Нет, серьезно -обед за мой счет. И обязательно закажите десерт-тягучий пудинг с тоффи, шоколадный торт, пломбир с сиропом, фруктами и орехами, что-нибудь ужасно вредное. Если хочешь, напейся (только не напугай Кэла). Потратьте все деньги.

А потом, спустя какое-то время, жди от меня вестей. Быть может, я напишу на запотевшем зеркале, когда ты будешь принимать душ, или стану шелестеть листвой яблони, когда ты выйдешь в сад. Или просто тебе приснюсь.

Навещай мою могилу, когда сможешь, но не вини себя, если это не всегда получается Или если вы переедете и до кладбища будет слишком долго добираться. Летом там очень красиво(посмотри на сайте). Приезжайте туда на пикник и посидите со мной.

Ладно. Это все.

Я тебя люблю.

Целую.

Тесса.

- Я буду единственным парнем в школе, у которого умерла сестра. -Классно. Тебе перестанут задавать домашнюю работу, и все девчонки в тебя влюбятся.

Кэл обдумывает мои слова. -А я все еще буду твоим братом? -Конечно. -Но ведь ты об этом не узнаешь. -Еще как узнаю! -Ты будешь повсюду мне являться? -А тебе этого хочется?

Кэл нервно улыбается: -Наверно, мне будет страшно. -Тогда не буду.

Кэлу не сидится на месте. Он мерит комнату шагами от кровати до шкафа. После больницы в наших отношениях что-то изменилось. Нам уже не так легко шутить. -Кэл, если хочешь, выброси телек из окна. Мне так это очень помогло. -Не хочу. -Тогда покажи мне фокус.

Он убегает, чтобы взять все необходимое, и возвращается в своем особом черном пиджаке с потайными карманами. -Смотри внимательно.

Кэл связывает углами два носовых платка, прячет в кулаке, потом медленно разжимает палец за пальцем. Платки исчезли. -Как ты это сделал?

Он качает головой, постукивая по носу волшебной палочкой: -Фокусники никогда не раскрывают своих секретов. -Покажи еще раз.

Вместо этого Кэл тасует колоду и раскладывает карты: -Выбери одну, запомни, но мне не говори.

Я выбираю пиковую даму и прячу в колоду. Кэл снова раскладывает карты, на этот раз лицевой стороной вверх. Дамы нет. -Кэл, ты молодец.

Он плюхается на кровать: -Еще нет. Вот бы сделать что-то большое и страшное. -Если хочешь, распили меня пополам.

Он ухмыляется и тут же заливается слезами, сперва молча, а потом навзрыд. Насколько я помню, плачет он второй раз в жизни. Значит, ему это действительно нужно. Мы оба делаем вид, будто с этим ничего нельзя поделать, как с кровотечением из носа, и его чувства тут не при чем. Я обнимаю Кэла и прижимаю к себе. Он всхлипывает у меня на плече; его слезы мочат мою пижаму. Мне хочется слизнуть их. Настоящие, живые слезы. -Кэл, я люблю тебя.

Это так просто. Я рада, что сказала ему об этом, хотя от моих слов Кэл разревелся в десять раз сильнее.

Пункт тринадцать: обнять братишку, когда за окном опускаются сумерки.

Адам залезает ко мне в кровать. Он натягивает одеяло до подбородка, будто замерз или боится, что на голову ему рухнет потолок. -Завтра твой папа купит раскладушку и поставит ее здесь для меня, -сообщает он. -Ты больше не будешь спать со мной в одной постели? -Вдруг тебе самой этого не захочется? Что, если тебе не захочется, чтобы к тебе прикасались? -А если захочется? -Тогда я тебя обниму.

Но он напуган. Я вижу по его глазам. -Ладно, я тебя отпускаю. -Тс-с-с. -Нет, правда. Ты свободен. -Я не хочу быть свободен. -Он наклоняется и целует меня. -Если я тебе понадоблюсь, разбуди меня.

Он быстро засыпает. Я лежу с открытыми глазами и слушаю, как по всему городу гасят свет. Шепчут «спокойной ночи». Сонно скрипят пружины матрасов.

Я нашариваю руку Адама и крепко стискиваю.

Я рада, что существуют ночные портье, медсестры и дальнобойщики. Меня утешает мысль, что в других странах, в других часовых поясах женщины полощут в руках белье, а дети ручейками стекаются к школе. Где-то в мире в это мгновение какой-нибудь мальчишка взбирается на гору под веселый звон колокольчика на шее у козленка. Я очень этому рада.

Зои шьет. Я понятия не имела, что она умеет шить. На ее коленях разложена лимонно-желтая распашонка. Зои вдевает нитку в иголку, оборачивает нитку вокруг смоченного слюной пальца и завязывает узелок. Кто ее этому научил? Я не свожу с нее глаз, а Зои шьет, словно всегда этим занималась. Собранные на затылке светлые волосы открывают нежный изгиб шеи. Зои сосредоточенно закусила нижнюю губу. -Живи, -прошу я. -Ты ведь будешь жить, правда?

Она быстро поднимает на меня глаза и слизывает с пальца яркую капельку крови. -Черт!-выдыхает Зои. -Не знала, что ты проснулась.

Я хихикаю. -Ты цветешь. -Я жирная! -Она привстает на стуле и в доказательство выпячивает живот. -Я размером с медведя.

Как бы я хотела быть ребеночком в ее животе. Быть маленькой и здоровой.

Памятка для Зои.

Не рассказывай дочери, что планета гибнет. Показывай ей только прекрасное. Береги ее, заботься о ней, несмотря на то что твои родители не смогли позаботиться о тебе. И никогда не связывайся с парнем, который тебя не любит.

- Как ты думаешь, когда родится ребенок, ты будешь скучать по своей прежней жизни?

Зои бросает на меня серьезный взгляд: -Оделась бы ты, а? Вредно целый день сидеть в пижаме.

Я откидываюсь на подушки и оглядываю углы комнаты. В детстве мне всегда хотелось жить на потолке. Мне казалось, там чисто и пусто, как на румяной корке пирога. Теперь же потолок напоминает мне простыню. -Мне неловко, что я тебя подвела. Я не смогу сидеть с твоим ребенком. Ничего не смогу.