Шевельнув пальцами, я зажгла на ладони Игни и смотрела ему в лицо, улыбаясь глупо и счастливо, и была той лучиной в костре, что полыхала от жара нового огня.

— Возьми, — прошептала я.

***

В узкой каменной нише кровати было тесно, мы переплелись руками и ногами, чтобы поместиться. Но в тот момент, даже очутись мы на гигантской кровати в соседней комнате, мы не заняли бы больше места. Так и не рассмотренное эльфийское платье осталось погребённым под доспехами около бадьи, у камина на столе были расставлены корзины с едой, которые дождались своего часа. Я удобно пристроила голову Иорвету на руку, а он кончиками пальцев поглаживал свежий рубец шрама от утопца на плече.

— Откуда это? — спросил он.

— Ты засыпаешь, потом, — я прикоснулась губами к его веку.

Весь день он был в седле и обогнал на полдня остальную часть отряда, чтобы успеть вернуться в срок.

— Я хочу знать, — тихо сказал он и прикрыл глаз.

Уснул он прямо посреди схватки со сколопендроморфами, а вслед заснула и я. Утром хлопнула дверь, из-за его плеча мне было видно, как колыхнулась ткань полога, а погодя дверь хлопнула снова. Иорвет шевельнулся.

— И что было дальше?

— Потом расскажу, — засмеялась я.

Потом я рассказала ему, что было дальше. Про Саскию и про то, что Александр знал теперь её тайну. Иорвет задумался.

— Нам это на руку. Я сегодня поговорю с ним, — он помолчал. — Завтра уходим.

Но сейчас не ушёл. Растянулся на кровати, занял её целиком.

— А что у тебя? Всё прошло по плану? — спросила я.

— Погоди, — он перетащил меня к себе на грудь, — погоди о планах, пока есть немного времени. Неизвестно, когда…

Он снова замолчал, и мы лежали в тишине. Иорвет задумчиво крутил между пальцами прядь моих волос, а я слушала, как в груди у него мерно бухает сердце. Раз-два, раз-два. Время. Оно утекало. Прошло то долгое время, когда я ждала, прошло и то краткое, которого дождалась.

— Эдвар ждёт нас. Все командиры, их отряды и пешая часть моих идут к лагерю в дне броска от Дол Блатанна, где их встретит Исенгрим. В Вергене ждёт последняя сотня тех, кто пойдёт во дворец. Они должны быть готовы, я предупредил Киарана письмом, — Иорвет говорил отрывисто. — Пора.

Он успел исчезнуть до того, как отяжелевшие после праздника вергенцы начали день. Марго вернулась к завтраку и против обыкновения молчала, будто дулась на меня. Я прекрасно поняла причину её обид, но ничуть не желала обсуждать их, и потому молчала тоже. Судя по виду романистки, любое слово могло стать спичкой, брошенной в лужу бензина.

Посыльный принёс записку от Саскии, пожелавшей попрощаться. Когда я пришла в Замок Трёх Отцов, она была одна и сидела за столом среди пухлых пакетов с донесениями.

— Иорвет заперся с Александром тьму времени назад, — сообщила Саския и отхлебнула из глиняной кружки, из которой поднимался пар. — И отказался сообщить мне о предмете разговора.

Она крикнула, и мне принесли такую же, как у неё кружку, в которой оказалось горячее вино с мёдом.

— Узнаешь потом у Александра, — пожала я плечами.

— Да. Но это и к лучшему, что Иорвета пока нет. Я хотела сказать тебе кое-что наедине, — она пристально посмотрела на меня.

«Кажется, сейчас будет головомойка, — подумала я. — За Даму, за эксперта, за дракона. За всё». Вздохнула, отпила горячего вина, и в грудь пролилось тепло.

— Я хотела тебя поблагодарить, — сказала Саския.

— Что? — от удивления я едва не выронила кружку.

— Давным-давно ты сказала, что мне надо открыться ему. Я это сделала, — она приложила руку к сердцу. — Теперь здесь легко.

В мозгу всплыло воспоминание летней ночи, зарёванной Саскии у меня дома, которая сморкалась в гигантский клетчатый платок.

— Драконы ничего не забывают? — спросила я и улыбнулась. — Что же… Я рада.

— Драконы ничего не забывают, — подтвердила она. — Не знаю, что будет с нами дальше, но теперь я не боюсь.

Дверь в зал открылась, и вошёл Иорвет. Не говоря ни слова, Саския поднялась и, как и всегда, обняла каждого из нас на прощание, прижалась ко лбу лбом.

— Я буду ждать, — услышали мы, уходя.

***

Романистка начала перетаскивать сундуки в мою комнату ещё до того, как я успела собраться.

— Здесь будет кабинет, — заявила она.

— Ты остаёшься в Вергене? — спросила я.

— Надо пользоваться моментом, раз уж мне выпал шанс пожить одной, — ответила она и едко добавила: — И я смогу возвращаться домой тогда, когда захочу, а не наворачивать вместо этого круги по морозу!

Я промолчала, складывая в седельную сумку свёрток с синим эльфийским платьем, горелку, на которую Тит Сорока уже махнул рукой, зимние вещи — забирала всё. На этот раз я была уверена, что покидаю Верген навсегда.

— А ведь мы были командой! — с упрёком вскричала Марго, не дождавшись ответа.

— Были, — сказала я, оттащив сумки к двери и вернувшись к ней. — Но я должна уйти.

— Но как же я? — беспомощно спросила она, стоя передо мной в окружении сундуков, и развела руками.

— У тебя всё будет хорошо, — сказала я, шагнула навстречу и обняла её. — Ты же лучше всех.

— Это правда, — вздохнула она и обняла в ответ.

Потом затихла у меня на груди, помолчала. Подняла лицо, губы её задрожали и искривились.

— Я так тебе завидую, — сказала она и разрыдалась.

ДОЛ БЛАТАННА. А потом пошёл дождь

А потом пошёл дождь. Утро начиналось с мелкого колючего дождя — под ним я натягивала задубевшие от ночного заморозка мокрые насквозь сапоги. Потом был дождь в лицо, когда лошади, чавкая копытами и разбрызгивая грязь, неслись по раскисшей дороге. Был ещё дождь стеной, снежный дождь и дождь, висящий в воздухе мелкой взвесью. Последний приходил под вечер, и в промозглом тумане мы развешивали на деревьях гамаки.