— Все тип-топ. Хочу предложить Машке жить вместе, — вдруг перескочил он, наконец выдав то, что его волновало. — Вы не против? Если нужно, я сниму другую квартиру.

— Брось. Квартира полностью в твоем распоряжении. Мы останемся в Южном, наверное. Наш это город. Если и переедем, то заграницу, но точно не сейчас. Пусть Ангел подрастет.

Максим выдохнул.

— Ты только за свет не забывай платить, как в прошлый раз. И живите ради бога.

— Да-да, заметано, — пожал мне руку и довольно уставился на девчонку.

Учились они, кажется, вместе.

— Я тоже хочу сегодня кое-что предложить.

— Да ну-у на-а фиг! Слава яйцам!

— Тише ты, дурак, — посмеялся я и потрепал за волосы.

Тот нахмурился — мол, девушка увидит. Мужественность его опорочил. Но я же видел, какими влюбленными глазами эта Маша смотрела на него. Случай безнадежный.

— Папа, папа, — мой Ангел подбежала, сияя. — Я видела выдру!

— Кого? — удивился я.

— Выдру! Пушистую, как хорек!

— Может, норку? Это они пушистые и чаще бегают здесь.

— Нет!

Заметил Соню, что подмигивала мне. Я еще не во всем разобрался, но отцовство оказалось увлекательной темой, и я учился каждый божий день.

— Хорошо, и куда делась твоя выдра?

— Она побежала вон туда! Мы поймаем ее?

Я взял Ангела за руку и повел к столу. Максим уже спешил позади с тарелками.

— Давай поедим вместе с мамой, а потом поищем ее. Выдра, наверное, тоже отправилась кормить семью.

Семья. Это слово так легко для меня вошло в обиход. И когда я ловил себя на подобной мысли, удивлялся, как жил без всего этого раньше. Счастье оказалось простым и осязаемым, как ладонь дочери.

Соня только закончила разговор по телефону и покачала головой.

— Все хорошо? — спросил по инерции.

Еще проскакивало, но я учился доверять. Хоть это оказался долгий и тернистый путь.

— Никина сестра в стюардессы решила податься, просила совета.

— А почему не у Ники? — поймал себя на неуместных интонациях и поспешил объяснить. — Мне просто интересно, не подумай лишнего.

— Не думаю, — голубка поцеловала в губы, — Ника против, а я держу нейтралитет. Рассказала, что знаю, но советчик из меня неважный. Все могло измениться за то время, пока я не работаю.

Соня наконец ушла из авиакомпании и собралась окончить университет, к моей безграничной радости. Сейчас готовила документы для восстановления. Знал, что она справится. Но я в любом случае был готов сделать все, чтобы помочь.

Мы втроем подошли к столу, Ангелина тотчас приземлилась на колени к бабушке. Да, с нами приехала Сонина мама, ей шел на пользу местный воздух.

В последнее время она чувствовала себя гораздо лучше. Болезнь действительно отступила, эта женщина вызывала уважение. Особенно когда хорошо отнеслась ко мне — настороженно, но с теплотой. Меня вообще до глубины души поразила теплота, что царила в их семье и передавалась из поколения в поколение. Она согрела и мое холодное сердце.

Я звал в Норвегию и свою маму, но она, как всегда, послушалась отца. Инну тоже пригласил, и, конечно, та отказалась. Мы по умолчанию соблюдали дистанцию, но не предложить я не мог.

Василий решил, что после болезни путешествий с него достаточно, и ограничился угрозой в следующую встречу не пустить Соню на порог без кольца. Старый хрен положил на нее глаз.

— Влад, сядем за стол? — пропела голубка.

Мы были вместе уже почти год, а я реагировал на нее с каждым днем лишь острее. И пусть иногда ссорились, часто спорили, проживали не самые простые времена, но… теперь мы были друг у друга. Во многом благодаря нашему непоседливому Ангелу.

Максим расставил тарелки и подключил телефон к переносной колонке, которая заиграла мотивом группы «A-ha».

— Знал, что понравится, — довольно выдал он, заметив мою реакцию.

«Lifelines» очень подходила фоном к невообразимым просторам, раскинувшимся вокруг. Вид из того самого домика на холме в Гейрангере выдался знатным. Норвегия всех оттенков зеленого: от мутных голубоватых, присущих северной хвое, до ярких лугов с желтизной. Вода — от темной синевы до бирюзовой кромки у берега. Камни — серые, поросшие мхом, где-то большие и рубленные валуны, а в других местах мелкие, сложенные в башенки, которые, согласно поверьям, защищали пугливых троллей от солнечного света.

И да, тот самый дом с огоньком, что запал в сердце, оказался вполне обитаем. По крайней мере, в туристический сезон. У него имелись реальные хозяева, которые согласились сдать его на целый месяц нашему немаленькому семейству.

Максим галантно разлил дамам вино.

— И мне, и мне, — потребовала малышка.

Я знал, что так будет. Предугадал — она любила во всем подражать взрослым. Достал из-под стола виноградный сок в яркой бутылке и налил Ангелине в самый большой бокал.

— Душа моя, довольна?

— Да, папочка, — ответила просто, а я снова завис.

Дочь так часто звала меня «папой», будто пыталась восполнить все те годы, когда мы не были вместе. И я стискивал зубы, злой сам на себя и на несправедливую судьбу. Считал до десяти несколько раз. А потом снова глядел на маленькую красавицу. Это идеально помогало.

— Ну, что, молодые люди, давайте выпьем уже за прекрасную компанию и наше путешествие? — начала Сонина мама.

Но я встал из-за стола, чтобы привлечь внимание.

— Обязательно. Сразу после того, как Соня ответит, станет ли моей женой.

Раньше мне часто снился сон: я бежала в длинном белом платье по ярко-зеленой траве, из волос лентами струился цветочный венок. Я звала кого-то за собой. Туда, вдаль. К скалистым берегам и иссиня-черным водам. И это видение казалось очень похожим на картинку, которую выдавал «Google» при запросе «что такое фьорды». Когда Митя показал мне детские фото из этих мест, я подумала, что получила знак, поэтому подпустила его близко. Но Норвегия неожиданно свела меня с Владиленом Волконским. Не ожидала, да.

Соня

Я с трудом разлепила веки. В глаза будто песка насыпали. До двух ночи работала – только в это время в нашем доме было тихо и все спали. Судорожно закидывала посты в «Planner», чтобы сегодня наконец выдохнуть и посвятить себя семье, а не клиентам, чьи аккаунты вела в «Инстаграме». Иначе Влад опять бы причитал, что я вполне могла делегировать обязанности на подчиненных. Опять бы спрашивал, зачем открыла SMM-агентство, если продолжаю все делать сама. И нет, он на меня не ругался, лишь переживал, что я перегружаю себя работой. Но я бы никогда не занималась тем, что мне не нравилось. Просто привыкла самых первых, самых верных клиентов вести самостоятельно и никому не доверять. Те, в свою очередь, всегда отвечали мне взаимностью. Например, в виде пожизненных абонементов в спортзал.