У мисс Бэрроу пресохло в горле. Первоначальное изумление прошло, она понимала, что попала в большую беду. Иоганна Кабал? Они явно искали Иоганна Кабала, но при передаче информации каким-то образом закралась ошибка, и они считали, что мужчина на самом деле женщина. Где, кстати, носит этого Кабала? Мысли разбегались, и то, что ее травил самодовольный хлыщ в армейской форме, ничуть не помогало. Лейтенант продолжал спрашивать – поняла ли она свои права? Поняла ли она? Она почти согласилась, когда между ней и офицером выросла мисс Амберслей.

– Она – АНГЛИЧАНКА! – кричала крохотная мисс Амберслей сенцианцу в лицо. – Как вы смеете столь безобразным образом клеветать на английскую леди, вы… вы… иностранец!

Лейтенант смерил взглядом разошедшуюся женщину и поднял бровь с чрезвычайно надменным видом:

– Ах, синьора, здесь вы – иностранцы.

Нет для англичанина более жалящего оскорбления, чем услышать, будто они – иностранцы, поскольку это полностью противоречит правде. Ибо вся Вселенная принадлежит англичанам, а они позволяют остальным селиться тут и там, поскольку их обязывает национальное благородство.

Если бы взглядом можно было убить, лейтенант превратился бы в пыль в ту же секунду, вместе со всей его родней на семь поколений назад, попавшей под ретроспективный удар. Но взглядом убить нельзя. Поэтому, несмотря на все усилия мисс Амберслей, лейтенант остался жив и демонстрировал свое самодовольство.

– Вы злой человек, – медленно произнесла мисс Амберслей, умудрившись даже «вы» превратить в кошмарное ругательство. Она демонстративно повернулась к нему спиной и заговорила с мисс Бэрроу.

– Вам не стоит беспокоиться, дорогая, – затараторила она, хватая ее ладони. – Этот нелепый игрушечный солдатик явно сделал глупую ошибку. Я первым делом отправлюсь в Британское консульство и проинформирую их о случившемся. Прошу, не тревожьтесь. Помощь уже в пути. Не вешайте голову, мисс Бэрроу. Мы им еще покажем!

Во время путешествия у мисс Бэрроу не было времени на щебет и ужимки мисс Амберслей, но в том, как эта хрупкая женщина верила в ее невиновность и в то, что правда восторжествует, было что-то трогательное. Ком в горле мисс Бэрроу стал больше. Что бы ни случилось, она могла рассчитывать как минимум на одного союзника в этом испытании.

– Спасибо, – сумела выдавить она. – Спасибо, мисс Амберслей. Я буду держаться.

Лейтенант пренебрежительно фыркнул. Трепет, вызванный необычной ситуацией, сходил на нет. Он надеялся на перестрелку, на сражение с зомби. А две англичанки, ведущие себя друг с другом совершенно по-английски, вызывали у него скуку. Он отдал приказ сержанту, и синьорину Иоганну Кабал, некромантку, пользующуюся дурной славой в определенных кругах, взяли под арест и вывели с корабля в сопровождении солдат.

Тем временем, герр Иоганн Кабал, подлинный некромант, пользующийся дурной славой в определенных кругах, бродил по улицам Парилы и обдумывал свой следующий ход. Его план изначально заключался в том, чтобы выбраться из города как можно скорее. Спешил же он из-за опасений (пусть даже это и было маловероятно), что мисс Бэрроу заявит: «Я невиновна! Этот документ подделка! На самом деле вы ищете Иоганна Кабала, который выдает себя за Герхарда Майсснера, миркарвианского госслужащего!» – на что сенцианцы ответят: «Действительно! Так и есть! За ним!» По этому зловещему сценарию в течение нескольких минут город взбунтуется, и Кабала очень быстро арестуют. Такой вариант развития событий ему не нравился, и он предпочитал не думать о нем слишком долго, в том числе и потому, что считал маловероятным. Подделка вышла неплохого качества и заставит власти какое-то время сомневаться в словах мисс Бэрроу, как бы убедительно она ни заявляла о своей невиновности. Они могут ей поверить, но отпустить без твердых доказательств ее честности и хорошей репутации было бы халатностью с их стороны. Лучше уж задержать невиновного человека на день-другой и потом извиняться, чем выпустить некроманта на свободу. День-другой, затем… Вот и вся фора, которая у него имелась. Попытавшись покинуть город слишком поспешно, он привлечет внимание, так что какое-то время придется потратить на то, чтобы усложнить жизнь преследователям, которые, несомненно, пустятся по его следу, когда властям Сенцы наскучит небольшая шутка, что он с ними сыграл. С ними и мисс Бэрроу.

В груди у него ворочалось неприятное чувство, скорее всего бывшее уколами совести. Он радовался, вернув свою душу, но чувство вины очень утомляло. Почему надоедливый внутренний голос мучил его за то, что он поступает так, как необходимо? Еще и доселе незнакомое ощущение прибавилось – надежда, что с Леони все будет в порядке. Он понятия не имел, почему его это беспокоило. Ей всего-то причинили незначительные неудобства. Да он убивал людей и за куда меньшие доставленные неприятности. Леони должна быть благодарна. Внутри вспыхнуло легкое негодование и гнев на нее, что тоже насторожило Кабала своей иррациональностью. Он усилием воли заставил себя выкинуть все эти мысли из головы, напомнив себе, что времени у него в обрез, а мисс Бэрроу скоро отпустят – и настроение у нее при этом будет не слишком хорошим, – а ищейки пойдут по его следу.

Итак, Кабал определился с планами. Первым делом стоило провести черту между собой и сброшенной личиной Майсснера. Для этого необходимо было избавиться от миркарвианского акцента, который он выработал, причем, похоже, очень успешно, поскольку ни один коренной миркарвианец никак его не прокомментировал. Кабал решил усилить то, что осталось от его гессенского говора, и предстать туристом из Германских земель. Он зашел в книжный магазин и заглянул в отдел географии, где почерпнул нужную информацию, чтобы подкрепить свою легенду. Он остановился в гостинице в маленьком городе Эскалти, что в пятнадцати километрах. Там ему показалось немного скучновато (он решил сыграть на дружеском соперничестве местных с эскалцами), и он упросил подвезти его до Парилы, понимая, что обратно придется добираться самостоятельно. Не могли бы вы подсказать, где находится ближайшая станционе железнариа, битте?

Естественно, Кабал не собирался отправляться в провинциальную дыру вроде Эскалти. Вместо этого он затеряется в городе вроде Дженина до тех пор, пока не найдет способ пересечь границу. Вряд ли это окажется чересчур сложно: Сенца особо ревностно охраняла восточные границы со своими ненадежными соседями миркарвианцами и катаменцами, но на западе все было совершенно по-другому.

Ему также придется сменить облик – сия перспектива не слишком радовала. Он переоденется, добравшись до города, а пока надо добыть специальные вещества, которые позволять изменить цвет волос. Он, естественно, не собирался покупать готовую краску – полицейским достаточно задать пару вопросов в нужном месте, и тут станет известно, что он прячется, перекрасив волосы. Более того, они будут знать даже оттенок. Куда лучше изготовить собственную. Он научился синтезировать краску для волос несколько лет назад, когда понял, что подобный навык может пригодиться. На взгляд Кабала, лучше было потратить несколько дней на изучение, а потом раз в год просматривать записи, чем оказаться на виселице только потому, что он слишком похож на себя. Раз уж самой запоминающейся чертой его внешности были очень-очень светлые волосы, то, как только он сменит цвет, описания окажутся не так полезны. Кабал умел изготовлять краску из самых простых химических веществ, – она придавала его волосам убедительный каштановый оттенок. Стоит помыть голову четыре-пять раз теплой водой с хорошим шампунем и большим количеством белого уксуса, и цвет смоется. Пахнуть от него будет как от соленого огурца, а волосы станут похожи на солому, но и это пройдет, если мыть голову смягчающими средствами. Пиво и сырые яйца хорошо себя показали.