Сэйди нахмурилась.

– У вас с ней нет ничего общего.

– Я загнана в ловушку своего существования. Ну, пожалуйста! Очень тебя прошу! Я ни за что не скажу Эдварду.

Сэйди сбавила ход, свернула в поместье, и при виде этой бесконечно тянущейся впереди проселочной дороги Оливии показалось, что она вот-вот заплачет.

Однако вместо того, чтобы нажать на газ и поехать дальше, Сэйди остановила машину. Оставив мотор работать на холостом ходу, девушка развернулась на сиденье:

– Это будет наш с вами секрет от доктора Картера?

– Разумеется. Ни словом не обмолвлюсь.

– А как насчет миссис Фритц? Она-то ведь наверняка увидит.

– Я с ней поговорю.

– Боюсь, что мне придется об этом пожалеть.

Оливия порывисто схватила ее за руки:

– Так ты меня научишь?!

– Наверное. – Сэйди задумчиво покачала головой и заглушила двигатель. – Это совсем не так просто, как кажется с виду. Есть некоторая хитрость, когда работаешь одновременно педалями сцепления и газа. Главное тут – не перестараться.

– Ничего такого, чего я не могла бы освоить.

– Это хорошо. Тогда выбирайтесь из машины и идите сюда.

Женщина мигом выскочила с заднего сиденья и поспешила к водительскому, а Сэйди выбралась из-за руля и посадила на свое место Оливию. Захлопнув дверцу, обошла машину и села на переднее пассажирское сиденье.

Затянутыми в перчатки руками Оливия погладила руль и почувствовала, как сердце у нее забилось быстрее – в точности как тогда, когда она, бывало, каталась на карусели на Пикадилли.

– Ты убедишься, что я лучшая ученица, которая тебе когда-либо могла попасться. Врачи в больнице Холи-Кросс говорили примерно то же самое. Я только пришла – и уже через пару дней наравне со всеми перевязывала раны.

– Хорошо. Там, в полу, три педали, и все они задействуются. – Сэйди разъяснила, что делают педали тормоза и газа, а затем уже рассказала о сцеплении. Далее – про зажигание, про воздушную заслонку и стартер. К тому времени как она закончила объяснения, у Оливии голова пошла кругом.

– Легче всего научиться непосредственно на деле, – сказала Сэйди. – Поверните ключ в замке и приведите мотор в движение.

Оливия повернула ключ и, услышав, как зарокотал двигатель, испустила нервный смешок. Она слегка нажала на правую педаль, и мотор взревел. Она немедленно отдернула ногу.

– Что это я сделала?!

– Пока ничего. А теперь – самый заковыристый момент.

Оливия сдвинулась на сиденье чуть вперед, крепко взялась за руль и вдавила педаль сцепления до пола. Затем стала пытаться перевести рычаг переключения передач в первую позицию. Поглядев немного на ее старания, Сэйди взялась ладонью поверх ее руки и перевела рычаг в нужное положение.

– Это и был заковыристый момент?

– Нет, мэм. Он как раз наступит сейчас. Теперь медленно отпускайте сцепление и так же медленно нажимайте на газ.

Оливия с торопливой послушностью отпустила сцепление и медленно, как ей велели, нажала на газ. Машина чуть дернулась вперед и заглохла.

– Что я сделала? Я ее сломала?!

– Нет, мэм. Тут просто надо потренироваться, только и всего. Давайте попытаемся еще раз все сначала.

На второй, на третий и четвертый раз результат был ненамного лучше, машина постоянно глохла, и с каждой новой неудавшейся попыткой лицо у Оливии пылало все сильнее. Эдвард назвал бы ее глупой, а ее попытки научиться водить – дурацкими.

– У вас уже неплохо получается, госпожа Оливия, – похвалила ее Сэйди.

– Да как же! Мы же не продвинулись и на десяток шагов.

– Когда я первый раз училась ездить на нашем старом грузовике, его подбрасывало всю дорогу до Шарлоттсвилля.

– Но тебе-то было двенадцать! А я – взрослая женщина!

– Первый раз всегда трудно, сколько бы тебе ни было лет. Потом наловчитесь.

– Вот уж не уверена. Может, я вообще не создана для здешней сельской жизни. Матушка моя боялась, что я долго здесь не протяну.

– Зачем вы такое говорите?

– Потому что я люблю город. Люблю театры, магазины, рестораны и вообще все, что там есть.

– Почему тогда вы здесь?

– Потому что я люблю Эдварда. И я его жена. И к тому же в Лондоне было небезопасно.

– То есть вы готовы взять и уехать отсюда? – спросила Сэйди.

В голосе девушки снова послышался вызов. Так она ее уже подначивала однажды перед Эдвардом.

– Я не собираюсь уезжать.

– Очень похоже на то, что у меня.

Оливия выжила под руинами, проведя там почти девять часов. Ее тело тогда так стиснуло обломками здания, что она едва могла дышать. Ей на лицо капали сочившиеся откуда-то вода и нечистоты, а рядом падали все новые бомбы, отчего поймавший ее в ловушку завал то и дело содрогался.

Оливия крепко сжала пальцами руль и вскинула подбородок. Вытянула подсос, нажала кнопку стартера. Задержав дыхание, она стала аккуратно нажимать педаль газа, другой ногой медленно отпуская педаль сцепления. Механизм сцепления сработал, и машина сделала лишь маленький, еле заметный толчок в тот момент, когда передние колеса подались вперед.

В шоке Оливия посмотрела на Сэйди, потом широко улыбнулась:

– У меня получилось!

– Вот видите!

– А почему машина не едет быстрее?

– Потому что это самая низкая передача. Теперь надо снова переключить.

– А на первой остаться нельзя?

– Вы не сможете ехать быстрее, если останетесь на первой передаче.

Оливия решительно опустила ладонь на рычаг коробки передач:

– Я готова.

Сэйди рассмеялась:

– Вам будто грозит встреча с кровожадным горным львом! Успокойтесь, все будет хорошо.

Снова втопилась педаль сцепления, с некоторой неровностью переключилась передача – и вскоре их авто уже набирало скорость. К тому времени как Оливия с Сэйди добрались до особняка, они уже вовсю ехали на третьей передаче.

На крыльцо вышла миссис Фритц. Улыбаясь и кивая, она проследила взглядом, как Оливия уверенно объехала вокруг дома и подогнала машину к самому амбару. Она заглушила двигатель и вышла из машины, гордо выпятив грудь, словно только что завалила страшного зверя.

Сэйди украдкой глянула на миссис Фритц, которая лишь одобрительно кивнула и тут же скрылась в доме.

– Это было просто замечательно, госпожа Оливия.

– А мы еще раз покатаемся? – тут же спросила та. – В следующий раз мне бы хотелось поездить по настоящим дорогам.