Лепрекон отстранённо отметил, что для него не является тайной, что делать далее. В руке возник видоизменённый серп. Сейчас оружие уменьшилось в размерах вдвое и напоминало небольшую, тридцати сантиметровую каму*.

Палач подошёл и вонзил острие косы в глазницу запечатанного чудовища. Из неё немедленно повалил сизый дым. Вторым коротким взмахом, Скрат довершил ослепление, и два ручейка серой дымки медленно заполнили внутреннюю полость звёзды. Одновременно с этим событием, разгорелись кострища. Пламя смешалось с эманациями смерти и породило колебания почвы.

Скальная порода под ступнями заходила ходором. Из глубины недр, прямо к ритуальному кругу, устремилось нечто большое и горячее. Сквозь твердь прорывался пар, а поверхность раскалилась настолько, что пришлось применить магию, чтобы не поджарить пятки.

Наконец, искомый объект явил себя миру. Туша козломордого притянула необычный предмет, как магнит. Громадное, двухметровое и состоявшее из магмы сердце сожгло чудище дотла и мерно забилось в контуре обрядовой конструкции. Странно, но на исполинском органе виднелись чёрные прожилки, из которых валила тьма.

— Сосуд духовной мощи Знича, покровителя погребального пламени, одного из членов моей свиты. Разбей сердцевину и обрети истинное могущество. Септония хотела покарать кое-кого, вот и отправила сюда. Но у меня длинные руки, я спутал ей карты. Скоро, мы скинем дуру с пьедестала, — Вий был на удивление словоохотлив и самоуверен.

О чем о чем, а о всемогуществе Лепрекон грезил всегда. Плохо только, что эмоций никаких не осталось. Даже порадоваться не получилось. Кама в руке разрослась до доброго фалькса*. Скрат поудобнее перехватил двуручное основание и, что есть дури, обрушил лезвие на пульсировавший ком чёрно-красного пламени. Сердце ярко вспыхнуло, и по нему пошли трещины.

*Кама — вид холодного оружия, распространённый на Окинаве. Представляет собой короткое изогнутое лезвие, насаженное на короткую рукоять перпендикулярно ей.

* Фалькс (лат. falx — «серп», «коса») — двуручный боевой серп, использовавшийся фракийцами и даками.

* Знич- бог, покровитель погребального Пламени и западных славян;

Глава 38. Заложники.

Ценность пленного определяется тем, сколько за него готовы отдать.

Изречение главаря банды Длинных Рук.

Изрядно увеличившийся в размерах череп летал возле препоны из тлена, как угорелый. Составлявшие его тело тени то уплотнялись и обрушивались на мглу, то, наоборот, бледнели и старались просочиться сквозь неё. Однако без толку. Никакие ухищрения не помогали.

— Сделай, хоть что-нибудь! Не видишь разве, что некромант творит куклу божественного промысла? И руководит им явно высшая сущность! — гневно завыл хадаган, бросил бесплодные попытки пробиться и подлетел к Несмеяне, — Призови Легбо! Сможешь?!

Девушка отрицательно замотала головой. Ко второй представительнице слабого пола лич обратиться не посмел. Белявка являлась адептом противоположной стихии. Кроме того, она косвенно участвовала в том самом злосчастном бою, в котором Нефет утратил своё величие. Паскудница была одной из спутниц врага, послужившего причиной падения некогда могучего некроманта. Лич и вовсе бы напал на неё, если б не неблагоприятные обстоятельства.

Отчаявшись, Нефет решил сбежать. Он, как никто другой, знал, во что превращается собрат по ремеслу. Проводимый обряд являлся квинтэссенцией некромантии. В результате него колдун обретал почти безграничную власть, но становился рабом покровителя.

Для того чтобы удрать побыстрей, хадаган сосредоточился на излечении компаньона. Улизнуть в одиночку не представлялось возможным- погибнет парень, погибнет и он. Ведь лич больше не являлся самостоятельной единицей. Нефет перевоплотился, по сути дела, в зародыш будущего тотема. Совмещение темных монад сработало, как надо, навеки объединив судьбы человека и хадагана.

Лики боли и страданий и так кружили возле хозяина, подлечивая того. Теперь же лич увеличил их концентрацию в десять раз. С таким подспорьем Велиор очнулся уже через минуту. Юноша поднялся на ноги и недоуменно заозирался по сторонам.

— Что происходит? — в конце- концов, спросил Старицкий у партнера, — Я пропустил удар. Дальше, ничего не помню.

— Некогда разглагольствовать! Драпать надо! — добившись своей цели, обрадовано возопил хадаган, — Пусть две дуры отвлекают врага, а мы сбежим! Иначе нам крышка!

— Никуда я «сбегать» не буду! — упрямо насупился Велиор, и тени закружились подле него ещё быстрей, максимально ускорив регенерацию.

Такому упорству имелось несколько причин. Во-первых, юноша привязался к Ульяне. Но прежде всего, он хотел выручить пленницу черноризца. Ещё при появлении на осколке, Старицкий мигом признал в ней любовь всей жизни. Не понятно как, но Мирослава очутилась здесь. Желание помочь возлюбленной и определило ожесточённость, с которой юноша вступил в бой.

В общем, бросать девушек на произвол, Велиор не собирался. Пусть Старицкий и был конченым ублюдком, но эти двое являлись теми, кто хранил остатки его человечности. Своеобразными якорями. Лишившись их, он, без сомнения, превратился бы в кровавого, бездушного маньяка. А где-то в глубине души Велиор не желал такого исхода. Да, и всей степени опасности не осознавал.

— Идиот, мы же подохнем! А то и чего похуже! — запаниковал лич, — Одно из ваших темных божеств поработило противника. Он заключил кабальный контракт и принял покровительство. Сейчас кукла божественного промыла будет завершена и нам каюк!

— Плевать! — снизал плечами Старицкий и направился к продолжавшим бомбардировку валькириям.

Усилия девушек не приносили видимого результата, но те не унимались. Как говорится, вода камень точит. Присоединился к ним и Велиор. Завидев юношу Ульяна улыбнулась, а Мира нахмурилась. Ничего выспрашивать княжна пока не стала. Она тоже расслышала предупреждение лича и не горела желанием помирать. Вместо этого, Святая атаковала барьер с ещё большим упорством.

Между тем, ритуал приблизился к финалу. Походивший на бледное умертвие черноризец опустил боевой фалькс на призванный им же комок темно-алого пламени. По громадному нечто пошли трещины, а затем оно и вовсе рвануло. Настоящий шквал необычного, смешанного с эманациями смерти, шакти хлынул наружу.

Неожиданно, необузданная с виду мощь подчинилась врагу. Она не только щедро напитала его тело, но ещё и сковала противостоявших ему людей. Сам Скрат недвижимо застыл на месте, поглощая гигантские порции дармовой энергии. Всю ее он впитать не смог. Львиная доля неудержимой лавиной понеслась дальше. Лава под воздействием данной силы быстро затухала. Ещё недавно огненная купель превратилась в каменную пустыню.

— Поспеши! — нетерпеливо скомандовал его новый владыка, — дУ тебя около часа, пока забвение достигнет горизонта, и кромлех разрушится.

Скрат ведал, что делать далее. Раньше, он бы сначала порадовался, ибо фактически приобрёл возможности полубога. Теперь же лишённым эмоций истуканом неторопливо направился к обездвиженным противникам.

Посмертное шакти покровителя погребального пламени, Знича,