Но у девчонки это практически талант — за довольно короткий промежуток времени сделать этого избалованного слюнтяя чем-то хоть отдаленно напоминающим нормального человека. Браво! Но мы еще посмотрим, насколько это верно. Ни в чем нельзя быть уверенной до конца.

Я не удивлюсь, если после таких трепетных речей вечером или же утром следующего дня наш маленький принц выкинет очередной фокус, последствия которого придется разгребать еще неделю-две. И к несчастью, я оказалась права, но в тот момент об этом не знала. И могла даже насладиться коротким, счастливым мгновением гармонии с миром и этим вздорным мальчишкой.

Клаус поблагодарил за компанию, встал и направился к выходу из патио. Только у дверей дома он остановился, обернулся на меня и посмотрел долгим, многозначительным взглядом.

Я думала, что он спросит что-то про наши милости с Игнатом, но он меня снова удивил:

— Только… я сам ему все расскажу, — то ли приказал, то ли все-таки попросил Клаус, словно подозревая меня в том, что после того как он выйдет, я побегу сдавать его с поличным, — и… дай мне немного времени подготовиться. Разговор будет неприятным.

— Да я тебя и не тороплю, — пожала плечами я и тоже поднялась с места, стала собирать посуду.

Не знаю, зачем я это делала, в этом доме так было не принято. Но после наших вчерашних неодносложных разговоров с Игнатом мне почему-то было неловко от мысли, что он будет собирать по всему дому разбросанную нами посуду. Не развалюсь от того, что донесу до кухни пару тарелок и чашек.

— Женя? — Клаус все не уходил и стоял на месте, и я уже начала подозревать что-то недоброе.

Вот возьмет и скажет какую-нибудь гадость, что передумал говорить с отцом, например…

— Да?

— Мне не показалось вчера ночью? — уголки губ мальчишки медленно поползли вверх, и теперь он выглядел уже не серьезным, а озорным.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — отмахнулась я и шмыгнула мимо него в дом.

Этой темы было не избежать, но я не теряла надежды максимально оттянуть обсуждение ночных бдений с Клаусом. Да и перетирать кости Игнату в напичканном камерами доме, где он легко может услышать абсолютно каждое наше слово, мне совсем не хотелось.

Удивительно, но почти весь день мы провели с Клаусом в чем-то отдаленно напоминающем приятное перемирие. Игнат, к счастью, уехал разбираться с судьбой нашего вчерашнего гостя, и я даже в чем-то поняла своего подопечного, не привыкшего самостоятельно разгребать устроенные проблемы.

Это было, безусловно, очень приятно: не думать о том, как сложится дальше жизнь неудачливого утопленника и не ломать над этим голову. Да и спокойно провести день без натянутых разговоров и многозначительных взглядов — настоящее удовольствие.

Мы с Клаусом успели наиграться вдоволь в видеоигры, посмотреть пару фильмов, наевшись попкорна и чипсов до тяжести в животах; а после обеда даже выползли в сад, чтобы поиграть в откопанный где-то в недрах комнаты мальчишки бадминтон.

Во время игры он, конечно, попытался расспросить меня об увиденном ночью, но я легко ушла от темы.

Ближе к вечеру Клаус удалился в свою комнату, сказав, что собирается действительно позаниматься с репетитором, но обещал снова увидеться со мной за ужином. К несчастью, этому уже не было суждено случиться.

Игнат вернулся мрачный и уставший, и мне стало немного стыдно перед ним за то, что на него легла обязанность пристроить нашего подопечного. Все-таки с несчастным наркоманом мы повели себя как с притащенным домой уличным щенком — поиграли и бросили.

Терзаемая чувством вины, я даже сподобилась выползти из дома навстречу мужчине, только припарковавшему красивый черный «Роллс-Ройс».

— Добрый вечер, — сказала я как могла мягко, — как все прошло?

Игнат поднял на меня глаза. Он явно был удивлен моим появлением на дорожке перед домом.

— Удачно, — отчитался он, на ходу стягивая перчатки, и меня обожгли холодом его интонации, — я отдал его в стационар, где его подлечат и вернут родителям. Можешь больше не беспокоиться об этом.

Ответ меня вроде как удовлетворил, но отчужденность мужчины после наших вчерашних задушевных бесед заинтриговала и заставила прилипчиво проследовать за ним до дверей его каморки.

Игнат старательно игнорировал мое присутствие, но перед дверью был вынужден остановиться и все-таки заговорить со мной, чтобы я не проникла за ним и в его берлогу.

— Что-то случилось? — невозмутимо спросил он.

И это окончательно вывело меня из себя, но вместо криков и выяснений отношений, которые были для меня свойственны, я просто решила принять предложенные мне правила игры.

— Спасибо, что разобрался с этим наркоманом, — сухо сказала я и удалилась.

Эта тактика оказалась действительно куда более действенной. Игнат проводил меня недоумевающим взглядом, и я еще долго чувствовала, что он смотрит мне вслед, пока не вышла из коридора в просторный холл.

А потом сбылись мои самые худшие опасения.

Глубокой ночью меня разбудил навязчивый звук, который не мог быть ничем иным, кроме как взревевшим мотором удаляющегося «Лексуса».

Я даже в окно не стала смотреть, а бросилась скорее во двор, на ходу натягивая джинсы, куртку и свои старенькие кеды.

Времени на особые размышления и сантименты не было — этот маленький гаденыш опять усыпил мою бдительность сладкими речами и явно замышлял что-то недоброе.

Время словно ускорилось, и теперь все привычные действия казались невыносимо медленными. Автоматические ворота ползли в сторону со скоростью черепахи, мой старенький «Фольксваген» ворчал и не хотел заводиться, а потом так долго разгонялся, что я невольно задумалась о том, что пора бы уже поменять машину на более подходящую для внезапных ночных погонь.

Не отрываясь от дороги, я много раз набирала номер телефона Клауса, но он упрямо не реагировал на мои позывные.

Я злилась еще больше и размышляла о том, что сделаю с этим самодовольным вредителем, когда поймаю.

Например, все-таки спущу его потертые джинсы и как следует отработаю ремнем его избалованную задницу; а потом обязательно запру в комнате, отобрав телефон, компьютер и все радости его маленькой жалкой жизни. Да, лучше засуну в ту гостевую спальню с решетками на окнах, и пусть верещит оттуда сколько угодно о том, что нажалуется на мое поведение отцу.

Я уже пересекла черту города, когда с ужасом обнаружила, что потеряла Клауса из виду.

Это было неудивительно, учитывая сильное различие в скоростных возможностях наших транспортных средств совсем не в мою пользу. К тому же маленький принц игнорировал светофоры и дорожные знаки, а я не могла позволить себе такую роскошь, все-таки предпочитая избежать вероятности размазать по асфальту кого-нибудь, случайно выскочившего в темноте на дорогу.