Я привыкала к тишине и начинала понимать, что в действительности она на самом деле наполнена целым ансамблем различных звуков. От ветра шуршали верхушки травы, за забором протяжно и заунывно пел металл ржавеющих конструкций. Очень далеко щебетали какие-то маленькие птицы. Лаяла собака. И вроде бы очень издалека доносились приглушенная музыка и голоса.

Я потратила еще несколько драгоценных минут, анализируя примерное местоположение и удаленность от меня источников этих звуков. Следом за ними ветер принес мне запах горелого бензина и дерева.

Я запрыгнула в машину и двинулась по следу, не давая слишком много газа, чтобы не терять еле слышные звуки.

Доносились они из-за очередного высокого забора со ржавой колючей проволокой наверху. Я с грустью подумала о том, что, вероятнее всего, меня ждет очередное альпинистское упражнение, чтобы преодолеть эту досадную преграду и завтра я буду расплачиваться за это не только порванной одеждой, но и приличным количеством новых ссадин и порезов.

Я спрятала машину в разлапистом кусте, подогнав ее максимально близко к забору, и стала готовиться к самым неожиданным и неприятным приключениям. К счастью, мой «боевой конь», побывавший со мной во многих передрягах, практически полностью был напичкан всем необходимым.

В действительности я не была такой предусмотрительной, а скорее ленивой, и никак не могла найти время, чтобы разобрать бардачок и багажник, выкинув оттуда весьма странный для молодой девушки набор предметов. К тому же хранить все это дома означало иметь много долгих и утомительных разговоров с тетей Милой, а заодно ее трагических вздохов на тему опасностей выбранной мною профессии.

Я вытащила со дна бардачка удобный пояс с кобурой и навесными карманами, который избавлял от необходимости засовывать пистолет себе в брюки; уложила в него свой неизменный револьвер, парочку сменных барабанов и коробку с патронами. В других отсеках расположились фонарик, армейский нож и элегантный кастет — подарок отца на какой-то там день рождения. Еще один нож, складной и поменьше, я засунула в ботинок.

Я с трудом справилась с искушением прихватить из багажника старый деревянный топор и бейсбольную биту, предполагая, что мое появление с такой экипировкой явно уничтожит все шансы на мирное разрешение ситуации. К несчастью, мирно не выходило практически никогда. Я плохо думала и вела переговоры, но отлично решала все проблемы с помощью грубой силы.

Я спрятала ключи от машины в карман куртки и взобралась на крышу. Оттуда совсем недалеко оставалось дотянуться до вершины забора. Проблемой была только колючая проволока, поэтому для начала я подтянулась на руках и выглянула через ограду, чтобы оценить обстановку.

Посреди территории возвышалось мрачное здание цеха, и частично разбитые окна говорили о том, что оно давненько не было в эксплуатации. Я оказалась примерно с задней стороны постройки, и здесь царили тишина и темнота. Судя по отдаленным огням и голосам, все веселье расположилось с парадного входа.

Убедившись в отсутствии охраны и лишних глаз, я подтянулась выше и закинула ногу на забор, аккуратно перелезла через колючую проволоку и спрыгнула в густую траву, смягчившую мое падение. Впрочем, растительность оказалась довольно коварной, потому что под ней скрывались бетонные блоки с арматурой, один из фрагментов которой тут же пропорол мне ногу.

Я тихо выругалась от боли и вытащила штырь из ноги, оказавшийся, к счастью, совсем небольшим. Перебежками я добралась до здания и спряталась в его тени, медленно приближаясь к источнику света и голосов.

Очень кстати неподалеку от меня располагалась металлическая лестница, вероятно, служившая здесь когда-то для обеспечения возможности безопасной эвакуации из цеха во время пожара. Я быстро поднялась на несколько пролетов и застыла, изучая открывшийся мне отсюда вид.

Перед входом в здание была расчищена широкая площадка, со всех сторон окруженная каким-то строительным мусором, ржавыми бочками и обломками хозяйственной техники. По периметру площадки были установлены бочки с огнем — именно они давали свет и были источником того самого запаха горелого бензина и дерева. Неподалеку был припаркован облезлый старый джип без номеров, из которого и доносилась музыка. В круге света толкалось приличное количество людей, по большей части в темной глухой одежде, низко опущенных на лица капюшонах и перчатках.

Я сразу заметила Клауса и Олесю — их отделяла друг от друга толпа, но они неотрывно бросали взволнованные взгляды друг на друга.

Олеся находилась ближе ко мне, и я могла разглядеть ее руки, связанные веревкой за спиной. Девочка была ужасно испугана, волосы взлохмачены, а лицо перемазано грязью и копотью. Клаус вроде тоже был связан, но что-то энергично делал за спиной.

— Ты! — рявкнул мальчишке стоявший рядом с ним человек, на пару голов выше. — А ну прекрати!

Клауса грубо толкнули на землю, следом швырнули его телефон, который он, оказывается, держал в руках, и отвесили увесистый подзатыльник.

Нет, так не пойдет! Вы, кто бы вы ни были, не посмеете раздавать тумаки этому негодяю, это моя привилегия.

Мальчишку рывком поставили обратно на ноги. Он что-то возмущенно буркнул своему обидчику и тут же снова получил за это по физиономии.

Если бы я не была так обеспокоена за его жизнь, то, безусловно, получила бы от этого определенное наслаждение. Все-таки он давно этого заслуживал, а шутки с кармой всегда заканчиваются плачевно. И когда я вытащу его из этой передряги, то обязательно сама добавлю сверху.

Пока я думала об этом, музыка стала тише.

— Итак, дамы и господа! — На середину круга вышел какой-то странно разодетый тип, до того прятавшийся в тени.

Его вид резко контрастировал с черными одеяниями всех присутствовавших — вычурное фиолетовое пальто, высокий котелок, украшенная поблескивающим в свете огня набалдашником трость, ковбойские сапоги.

— Сегодня особенная ночь! — Он выдержал многозначительную паузу и провозгласил: — Да начнется «Королевская битва».

Некоторые из стоявших в круге людей стали аплодировать и свистеть, конечно, те из них, у кого не были связаны руки.

— Вам предоставляется возможность выбрать оружие. — Шут, как я его мысленно обозначила за эксцентричные шмотки, кивнул в сторону автомобиля. — Но только одно.

Один из людей в черном открыл багажник, и у меня все внутри рухнуло.

Я, конечно, не обладала орлиным зрением, но даже отсюда без труда могла различить весьма разнообразный арсенал всякого огнестрела, аккуратно разложенный внутри. Помимо пистолетов, пулеметов и револьверов, там, конечно, поблескивали и лезвия ножей и мечей.

Где только эти выдумщики раздобыли такое нелегальное богатство? Все пресловутый «даркнет»?

Да, в конце концов, какая разница, как они это все раздобыли? Как я буду вытаскивать Клауса и Олесю из лап вооруженных до зубов психопатов, устроивших тут «бойцовский клуб»? Одна, со своей экипировкой, довольно скромной в сравнении с этим арсеналом?