42

Домой Инга пришла окрыленная. Она любила дорогу от метро до дома. Когда она въехала в эту квартиру, было ощущение, что метро рядом. Это потом уже она поняла, что идет минут пятнадцать. В зависимости от того, какой путь выбрать. Опять же все время в гору. Но красота домов, монументальность исторических зданий, праздничность московской толпы, улыбки попадающихся навстречу людей всегда нивелировали минуты и километры. Она не уставала удивляться и восхищаться Москвой и периодически сворачивала в переулки. Сегодня это был Газетный, бывший переулок Огарева. Два знаменитых адреса и фильма: Петровка, 38, и Огарева, 6! Ладно, Газетный тоже красиво. А Дом композиторов и подавно. Она повернула у знаменитого дома, чтобы пройти мимо такого милого барельефа Бабаджаняну и еще раз удивиться несуразности огромного памятника Хачатуряну. Композитор как будто привстал или парит вокруг оркестровых инструментов. Скульптор – Георгий Франгулян, и памятник ему заказал армянский народ, чтобы подарить мэрии Москвы. У каждого свой вкус. Мало ли что кому нравится, что не нравится. Такие вот армянские уголки Москвы.

Инга подумала и все же зашла в храм Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Она никогда не была набожной, и в храме этом была лишь однажды, на экскурсии. Честно говоря, очень удивилась и истории, и особенно двум чудодейственным иконам. Под одной из них венчались Цветаева и Эфрон, другая исцеляет людей от зависимости. И Нежданова здесь пела, и Козловский. Инга постояла в дверях. Не дело сегодня бить поклоны, чего-то просить у Бога. Заслужила ли она? Не будет ли хуже? Не будут ли ниспосланы новые испытания на ее голову? Она поклонилась незаметно и пошла к дому, неторопливо пытаясь прочувствовать момент, момент счастья, предвкушения.

Дома она приготовила праздничный ужин: начинается совершенно новая жизнь. У нее будет ребенок. Почему-то она не говорила себе – у них. У нее. Как нагадала цыганка. Девочка. Анна. Да, она знала, что это будет Аня. Наконец-то. Она совершенно не сомневалась в успехе. А почему должно не получиться? Почему? И Кирилл обнадежил. И еще она поняла, что ей очень нравится Кирилл. Просто до боли. Она вдруг увидела мир другим. Он оказался огромным, с высоким небом, широким и свежим воздухом, ярко раскрашенным. Это был другой мир. Почему она раньше этого не замечала?

Она готовила рыбные котлеты, молола петрушку, и радовалась запахам, и не раздражалась рыбным костям. Совсем другая жизнь.

Глеб позвонил, как всегда, за час до прихода. Он всегда звонил перед тем, как выйти с работы. Инга немного удивилась, что муж не позвонил раньше. Ах, ну да, она же вроде обещала позвонить сама. Но вот надо же, она настолько была погружена в свое состояние, что практически забыла о Глебе. Или виной тому Кирилл? Этого еще ей не хватало. У нее сейчас другие мысли, цели. В голосе Глеба сразу почувствовалось какое-то напряжение, и так же, как в тот раз, холодок пополз по груди и появилось чувство неловкости и вины. Глупость какая!

– Как ты сходила? – вопрос как будто риторический, можно подумать, она в химчистку сходила.

– Все хорошо. Дома все подробно расскажу.

– Конечно, естественно. Да, ты знаешь, – Глеб попытался придать голосу ничего не значащее выражение, – позвонил Игорь, он сегодня заедет.

Инга немного напряглась. Как это некстати. Почему именно сегодня, в такой день?

– Один?

– Я не спросил.

– И на сколько на этот раз?

– Инга, это мой сын, – в голосе Глеба почувствовалось раздражение.

– Безусловно, но почему-то вожусь с ним и с его дамами я. И убираю, и готовлю.

– Ты меньше занята, оставим этот спор.

Ясно, спокойный вечер отменяется, как и бокал вина. Игорь, естественно, приедет с ящиком пива, которое он будет пить из бутылок. Но главное, чтобы в приложение к пиву не случилась очередная подружка.

Игорь – это была их общая боль. Глеб постоянно жил с чувством вины перед сыном. «Он их бросил». Забылась уже та давняя история, кто кого бросил и почему. И бесполезно было напоминать, что жена ушла первой и сразу же вышла замуж. Глеб всегда принимал участие в жизни сына, и деньгами помогал, и ездил в Челябинск, когда Игорек был маленьким. Потом встречи стали редкими, но связь не прерывалась никогда.

Инга видела, что Игорю отец был не очень интересен, его деньги были значительно важнее. За последние годы у молодого человека вошло в привычку периодически приезжать к отцу с какой-нибудь новой пассией и оставаться на неделю-другую. А почему нет, очень удобно, самый центр, отец подкидывает денег на развлечения, Инга кормит и обстирывает.

В последний раз неделя превратилась в три. Причем из этих трех недель две Глеб провел в командировке, а Инга все три трудилась домработницей. Закончился тот приезд грубым скандалом, причем инициатором стала обычно спокойная Инга:

– Убирайтесь!

– А кто ты такая? Я тут у своего отца.

– Нет, дорогой, ошибаешься! Эта квартира моя! Давай называть вещи своими именами, ты уже взрослый мальчик, и тебе объяснять, я думаю, подробно ничего не нужно.

– Ты живешь за счет моего отца.

– И опять же нет. Если твой отец и получает достойную зарплату, это не значит, что кто-то тут кого-то содержит. У меня прекрасная и высокооплачиваемая работа, если ты об этом не знал, то только потому, что тебя моя персона вообще никогда не интересовала. Вот, рассказываю.

– И что это меняет?

– Ничего! Это я так, для справки! Я твоего отца люблю и уважаю и поэтому не против твоих приездов. Прости, не могу сказать, что испытываю к тебе нежные чувства. Но ты находишься в чужом доме и должен выполнять наши правила. А коли нет, пошел вон.

Инга никогда себе ничего подобного не позволяла, она вообще умела жить без скандалов и без повышения голоса. Не то чтобы она не умела постоять за себя; люди, которых она встречала по жизни, относились к ней с уважением. Возможно, в ответ на ее всегда тактичное и культурное обращение.

Да, Игорь – сын. И есть обида, и есть ревность со стороны парня. Она это могла понять и принять. Вот только где она ему позволила перейти границы и сесть себе на шею? И Глеб не заметил пренебрежительного тона в обращении с мачехой, смолчал. Дети, подростки необычайно чувствительны, они прощупывают, проверяют, с кем что можно, кто мягок, кто же́сток. Здесь очень важно, чтобы родители выступали единым фронтом. Если один говорит «нет», то и другой должен поддерживать эту позицию.

С Игорем было не так. В какой-то момент Инга решилась постоять за себя, попросить помощи у мужа, раскрыть ему глаза, но Глеб не пошел жене навстречу.

– Глеб, прошу тебя вмешаться, Игорь разговаривает со мной в недопустимом тоне.

– О чем ты? Тебе кажется! – тут же парировал Глеб.

– Но он в который раз приходит пьяный!

– Годы молодые, с кем не бывает!

– Послушай, Глеб, мне кажется, он меня в грош не ставит…