Конечно, невозможно навсегда остаться молодой, да это и не нужно. Но можно заставить возраст работать на себя. Некоторым такое подвластно. Редко, но удается. Инга – тому пример. Она опять смогла поразить Кирилла. Своей простотой, своей органичностью, невероятным чувством вкуса, меры. Женщина из высшего общества. Королева по крови. И еще появилась невероятная уверенность в себе. Раньше этого не было. Королева – она же подневольна, зависима. Нельзя ей ничего по любви. А эта королева стала свободной. И на этот раз она пришла к доктору со своим решением, с уверенностью, что все получится. Кирилл даже испугался такого напора. А вдруг нет? И тут же отогнал от себя всякие негативные мысли. Доктор не может ничего такого думать. Только вперед, работа только на положительный результат.

Он понимал, что вряд ли они пойдут на донорство. Ну а следующее – только суррогатное материнство. Это, конечно, в случае Инги как последний шанс. Более того, при трех неудачных ЭКО суррогатное материнство показано, так записано в приказах Минздрава. Кольцов ждал пациентку, и он должен был обсудить с ней все варианты. И очень надеялся, что все-таки обойдется без суррогатного материнства.

Суррогатное материнство – тема сложная и неоднозначная. У Кольцова не случалось проблем, которыми пестрят сериалы: матери не отдают детей, воруют их впоследствии и так далее. И когда он вдруг на такие фильмы натыкался, то думал: мне бы ваши проблемы.

В клинике «Амазонка», естественно, был так называемый «банк» суррогатных матерей. Эти женщины приходили сами, их серьезно обследовали, и дальше они ждали своего случая. То есть паре, решившейся на суррогатное материнство, предлагался выбор из имеющихся кандидаток. Сначала смотрели документы, потом знакомились лично. Кирилл был категорически против знакомых и родственниц. К сожалению или к счастью, каждая сурмама – нормальная женщина, и все равно именно она рожает ребенка, и, конечно, отдать – это всегда тяжело. Что бы там ни говорили. Поэтому просто родить и даже не увидеть (потому что такого ребенка, как правило, сразу уносят), получить приличный гонорар, зная, что ты сможешь заплатить за ипотеку, оплатить учебу ребенка и т. д., значительно легче. А что значит родственница-знакомая? Ей же нужно будет потом всю жизнь смотреть на этого ребенка, вспоминать, думать: а если? К чему это? Мы все живые люди. И кормить ребенка суррогатная мама не должна, тем более потом при нем же работать няней. Так что, как только такой разговор заходил, Кирилл был очень категоричен, старался не допускать таких прецедентов.

С кандидатками на суррогатное материнство Кирилл, как правило, знакомился лично, ему важно было посмотреть в глаза этой женщины, понять мотивы. За годы врачебной практики он стал неплохим психологом и редко ошибался. И еще, всегда заключал договор на услуги сурмамы с женщиной старше 20 лет и желательно уже имевшей своего ребенка. Отдельная история про доноров. Приказ Минздрава гласит сегодня совсем другое. «Донором может быть здоровая женщина в возрасте от 18 до 35 лет». Данный приказ был принят в 2012 году. К слову, раньше донором могла стать женщина в возрасте после 20 лет, имеющая ребенка. Кириллу такая формулировка была значительно ближе, и он старался от нее не отступать. Ведь чем опасен сегодняшний закон? Тем, что 18-летняя девчонка, которой срочно нужны деньги, может пойти на подобную манипуляцию. А вот сможет ли она сама после данной процедуры стать матерью? Это уже вопрос.

В последнее время начали серьезно размышлять на тему закрытия программы суррогатного материнства. А он ни секунды не сомневался, что программу эту закрывать никак нельзя. Она многим дает шанс. Единственный шанс!

С письмами, которые приходили к ним в клинику с мольбой о помощи или, наоборот, с огромной благодарностью, никакие сценарии сравниться не могли:

«Прошу вашего внимания к моей истории. Я врач, много лет работаю в анестезиологии и реанимации, как говорят, повидала всего!

Но случилось и в моей жизни горе, которое, ударив меня, лишило желания жить. Погиб мой единственный сын! В 19 лет, будучи студентом МГУ, четвертого курса физмата. То, что он был умным, порядочным и удачливым в жизни, это только малая доля его качеств… И вот мы с мужем одни…

Нам по 41 году. После всех событий меня оперируют и удаляют 80 см тонкого кишечника. Все мои попытки забеременеть самой в течение трех лет не увенчались успехом. Дальше были годы попыток по протоколам ЭКО получить беременность, но и тут провал… Хотелось наложить на себя руки. Мои любимые и уважаемые врачи предложили программу суррогатного материнства. И появилась надежда на счастье. В суррогатные матери я выбрала племянницу, и она согласилась. Вот уже год и три месяца в нашем доме живет малыш, похожий на старшего брата. Что нас ждало, если бы не программа СУРРОГАТНОГО материнства, я боюсь даже думать. А сколько таких семей, где нет детей и им можно помочь?! Детки рождаются самые любимые, платят за все родители, а государство получает еще одного гражданина. Услышьте нас, мы имеем право быть родителями и счастливыми семьями!!!!! Помогите нам, не закрывайте программу суррогатного материнства! ЕСЛИ ВЫ НАС УСЛЫШАЛИ, СПАСИБО! С уважением, Л.М.».

40

– Вот это сюрприз! Мне казалось, ты записана на четверг, – сказал и поперхнулся сказанным. Потому что сразу понял: выдал себя с головой. Для всех выдал: для Инги, для своей сотрудницы, которая зыркнула на него заинтересованно, думая, что он не увидит. И что? В конце концов – это его клиника.

– Да вроде на сегодня, только еще час до приема, – просто ответила Инга. Улыбнулась и пошла ему навстречу. – Вот, решила клинику посмотреть. Не против?

– Прошу! – Кирилл взял себя в руки и постарался выглядеть естественно. Радушно, слегка иронично, немного вальяжно и всегда с поклоном. При его росте по-другому было бы и невозможно.

Его менеджер уже взяла себя в руки.

– Кирилл Евгеньевич, я уже познакомила Ингу Михайловну с нашим центром вкратце, но никакие материалы еще не давала.

– Спасибо, Жанна, разберемся.

– Спасибо, – кивнула Инга и пошла по направлению вытянутой руки главврача.

Кирилл, легко обгоняя, пропуская вперед, изящно лавируя, привел женщину к своему кабинету. Инга обвела взглядом комнату:

– Как у тебя!

– Как – это значит что?

– Значит, что дорого и стильно. И еще вышколенный персонал.

Кириллу было приятно. И, если честно, в этот момент он опять подумал, что жизнь удалась. Может, он вот ради этого момента затеял всю эту клинику. Боже мой. Регистрация, сертификаты, закупка лаборатории, бесконечные консультации с юристами. Дорогие стройматериалы – это только оболочка. А сколько всего за ней! Методики, персонал, препараты, медицинское оборудование.

Что видит пациентка? В первую очередь, качество ремонта, цену на туалетную бумагу, а дальше – сколько раз ей улыбнулись и как долго она отсидела в очереди. И вот здесь все должно быть на высочайшем уровне. Не может быть никаких мелочей. Непростительно. Ну а потом уже мастерство докторов и хорояее оборудование. И обязательно – профессиональная психологическая поддержка. И он, Кирилл Евгеньевич Кольцов, этот «завод» – производственный цикл – построил. С нуля. Место, где не было мелочей, где он лично следил за всем. Да, семья была недовольна его постоянной занятостью. Но сам он понимал, во имя чего. Результаты были показательные. И вот сейчас он гордился как мальчишка. Он вдруг увидел свое детище со стороны. «А что, брат Пушкин, и ведь действительно неплохо», – сказал сам себе. Если бы не Инга, он сейчас закинул бы ноги на стол. Мысли пронеслись вихрем. Минута? Несколько секунд? Вполне достаточно, чтобы почувствовать себя победителем и запомнить этот момент.