обеспечения безопасности иностранных студентов. Летом 2004 г. в Петербурге был убит ученый и антифашист Николай Гиренко, выступавший экспертом по делам наших патриотов-фашистов. А спустя ровно три года – в июне 2007 г. – была зверски избита Валентина Узунова, коллега Н. Гиренко, принявшая от него эстафету экспертиз по делам отечественных неофашистов.

Наибольшее количество преступлений ненависти совершается в Санкт-Петербурге, Москве, Воронеже, Краснодарском крае, да и в других регионах.

Субъектами «преступлений ненависти» в России выступают обычно подростки мужского пола в возрасте 14–21 года, безработные или школьники и студенты, нередко из «хороших семей». Обычно это скинхеды, «наци», неофашисты.

Их «идеология» это «Россия для русских!», «Мигранты go home!», «Бей черных!».

Жертвами преступлений ненависти становятся жители Китая и Индии, Египта и Камеруна, Уганды и Мали, Израиля и Ливии, Ганы и Сенегала, а также многочисленные «лица кавказской национальности» (армяне, грузины, азербайджанцы, чеченцы и др.). Чаще всего это студенты российских университетов, легальные и нелегальные мигранты.

Каковы методы преступлений ненависти? Чаще всего это неожиданное нападение толпы молодых людей – скинхедов, нацистов (10–15 человек) – с ножами, металлическими прутьями, бейсбольными битами на жертву. Они стараются убить «чужого» «фирменным» ударом ножа в горло.

Ученый и поэт академик А. Городницкий с горечью отмечает: «Общая ксенофобия в России чудовищно выросла… Это внушает тревогу… за общий дух, который сегодня царит в обществе. Что же нужно нашему народу? Опять полицейское гетто? Или фашистское государство? Новый фюрер?»[436] Известный психолог профессор А. Асмолов пишет: «Россия поражена тяжелейшей идеологической болезнью, которая более тяжела, чем водородная бомба XX века. Имя этой болезни – ксенофобия». И, комментируя нежелание властей и правоохранительных органов называть вещи своими именами, Асмолов продолжает: «Я считаю, что сокрытие подлинных мотивов преступления приводит к росту подобных преступлений».[437] Ему вторит не менее известный ученый-археолог Л. Клейн: «Народ в массе симпатизирует убийцам инородцев, жалеет не убитых и их родных, а убийц… Складывается впечатление, что народ готов к погромам инородцев… Сейчас в России социально-экономическая база нацизма уже создана».[438]

Следует признать, что пока общество, власть, правоохранительные органы не начнут предпринимать реальные действия по воспитанию толерантности населения и жесткому преследованию субъектов ксенофобии и преступлений ненависти, разрастание последних невозможно предотвратить, и самые печальные прогнозы ученых сбудутся.

О реальной опасности правонарушений на почве ксенофобии свидетельствует и тот факт, что их число резко возрастает даже в традиционно демократических и толерантных странах. Так, по данным, приводимым Холлом в Приложении к ранее цитировавшейся книге, количество зарегистрированных полицией «расовых инцидентов» (не только преступлений) увеличилось с 1996/97 по 2002/03 г. по регионам (графствам) Великобритании: Dorset – с 67 до 260, Humberside – с 55 до 350, Wiltshire – с 35 до 332. Справедливости ради следует заметить, что в ряде графств число таких преступлений сократилось. В Лондоне инцидентов на расовой почве было зарегистрировано в 1996/97 г. – 5621, их количество возросло до 23 346 в 1999/2000 г., но затем снизилось до 15 453 в 2002/03 г. Но общий итог – тревожный.

«Кто виноват?»

Ответ на этот вопрос требует специального изучения применительно к тому или иному государству и обществу. Антисемитизм в Австрии, гитлеровской Германии, Польше, России имеет свои специфические особенности и «причины». Расовая нетерпимость по отношению к неграм в южных штатах США и нетерпимость к «черным» в современной России имеют различные корни.

Более того, отношение к тем или иным «меньшинствам» исторически меняется. Отношение к мусульманам в XX веке было терпимым или дружественным. Исламский фундаментализм конца XX – начала XXI в., усугубленный террористической деятельностью, резко обострил взаимоотношения между миром исламским и – условно – западным.

Рассмотрим некоторые факторы, обусловливающие ксенофобию и совершаемые на ее почве преступления ненависти в России.

Объективно нетерпимость, ксенофобия, злоба, зависть есть закономерный, необходимый и неизбежный результат непомерного разрыва в уровне и образе жизни сверхбогатого меньшинства («включенных», «included») и нищего и полунищего большинства («исключенных», «excluded»).[439] Подробнее этот вопрос был рассмотрен нами в гл. 6. Большинство «исключенных» – подростки и молодежь – без образования, без профессии, без работы, без легальных доходов, но окруженные «гламуром», иномарками, ресторанами, бутиками… Совершенно очевидно, что безнадежность существования большинства россиян не может не вызывать соответствующую реакцию. Остается только найти «козлов отпущения».

К этому следует добавить бесспорный объективный фактор – приток иммигрантов, которым сложно адаптироваться в новой среде, а «среда» не хочет адаптироваться к приезжим. Возникает взаимное недоверие и часто – неприязнь. Среди коренного населения начинают циркулировать идеи о повышенной «криминальности» приезжих. Однако, во-первых, подобные слухи сильно преувеличены. Так, например, в 2003 г. среди всех лиц, совершивших преступления, удельный вес иностранных граждан и лиц без гражданства составил всего 2,7 %, в том числе гражданами государств СНГ – 2,5 %.[440] В 2006 г. 3,0 % преступлений было совершено иностранными гражданами, в том числе гражданами государств СНГ – 2 %.

Во-вторых, повышенная «криминальность», если она имеет место, зависит не от расовой (этнической) принадлежности, а от того, что лица одной культуры оказались перенесены, по разным причинам, в другую культуру; мигранты, независимо от этнической принадлежности, всегда хуже адаптированы к условиям жизни «коренного населения»; мигрируют чаще всего не от хорошей жизни; мигрируют или отправляются «на заработок» в другие страны и регионы наиболее активные – молодые мужчины, чья «повышенная» криминальность известна.

В зарубежной криминологии, особенно американской, исследованиям расового (этнического) фактора уделяется значительное внимание.

Перейдем к «субъективным» факторам. В 1990 г. я попытался проследить систему мифов тоталитарного общества на примере СССР.[441] Основные вехи мифологизированного сознания, по-моему, таковы: «Человек создан для счастья» – «Светлое будущее» – «Светлый путь» – знающий этот путь Вождь (Фюрер)… Но: «До „светлого будущего“ было что-то далековато, а настоящее – несмотря на все „небывалые успехи“, мрачновато. Значит – виноваты „враги“! Кулаки и „подкулачники“, правые и левые, вредители и саботажники, „враги народа“ и члены семей врагов народа, крымские татары и немцы Поволжья, космополиты и „врачи-отравители“, и несть им числа… Поиск „врагов народа“ (то бишь „козлов отпущения“) и „борьба“ с ними – самая страшная страница прошлого».[442]

В стремлении неудачливой власти искать «врагов» и натравливать на них «народ» нет ничего нового. Это старо, как мир: от древнеримского «разделяй и властвуй» до сталинских «врагов народа», «убийц в белых халатах», «безродных космополитов» и т. п.

Вот почему прав бывший депутат Госдумы и правозащитник Юлий Рыбаков: «Безнаказанность, в условиях которой действуют националисты, наталкивает на мысль, что государство взяло на вооружение эту силу и придерживает ее на случай, если в один прекрасный момент понадобится сказать «фас». Власть предержащие (а сегодня это, если называть вещи своими