Они оба знали, что у них ничего не получится. Тогда зачем и пытаться? Ведь и вправду лучшее враг хорошего.

Марина, жена Сергея, не требовала от него свершений и достижений. А Ксюша от Пети требовала. И не только она.

* * *

Когда Петя позвонил отцу на крыльце загса, тот так и не ответил – Петя с облегчением положил трубку и пообещал тете Любе, Ксюше и Елене Ивановне, что напишет отцу письмо. Слова он подбирал долго и мучительно. Ответ пришел, как ни странно, быстро. «Приедем!»

– Они приедут, – сообщил Петя прежде всего тете Любе, которую больше всего заботил этот вопрос.

– Кто – они? – Тетя Люба замерла в коридоре.

– Папа с тетей Мариной и сестрами, – сказал Петя, поскольку других вариантов вроде как не было.

– Это зачем это? – Тетя Люба аж отшатнулась от Пети.

– Ну, вы же хотели… – промямлил он.

– Так я ж думала, что родители! И бабушка твоя! Чтобы как положено! – Тетя Люба разволновалась так, будто Петя решил отказаться от регистрации брака или признался в смертельной болезни. Петя посмотрел на Елену Ивановну, которая решила перемыть весь чайный сервиз. Ксюша тоже молчала, не спеша прийти к нему на выручку.

Наверное, это было одно из самых длинных писем Пети отцу. Стараясь перевести все в шутку, Петя рассказывал о тете Любе, которая во всем видит бесовщину, и вежливо, исключительно завуалированно, спрашивал, не сможет ли отец приехать для знакомства без тети Марины и сестер, а один, с бабой Дусей.

Ответа не последовало, хотя Петя проверял почту до пяти утра. Видимо, отец обиделся и счел сына предателем.

Утром Петя встал и тут же загрузил почту – от отца пришло письмо, вежливое, пафосное и категоричное одновременно. Отец писал, что Петя вырос бесхребетным подкаблучником, который идет на поводу у умалишенных теток. Заодно выражал сомнения по поводу необходимости женитьбы, да еще столь скоропалительной, раз его будущие родственники не имеют представления о приличиях. И естественно, отказался ехать куда бы то ни было без своей законной жены и дочерей. Отец выражал удивление, что Петя вообще посмел предложить ему такой вариант, в котором исключалась его настоящая, настоящая семья. И еще тогда заявил, что в таком случае не явится на свадьбу. «Минус два стула», – хмыкнул про себя Петя. Далее отец рассуждал о природе возникших свадебных традиций, который уходят корнями в язычество, намекнул, что тетя Люба наверняка сектантка, и сожалел, что сын так легко поддался ее влиянию.

Другого ответа Петя, говоря откровенно, и не ожидал.

По утрам на него находило состояние, которое можно было сравнить с легкой формой опьянения. Именно ранним утром он сделал предложение Ксюше, ранним же утром согласился переехать к ней. По утрам ему особенно легко было говорить, подвирая, приукрашивая действительность. И вот сейчас он сообщил ей, еще сонной, что отец не сможет приехать знакомиться, поскольку будет в длительной командировке. И на свадьбе тоже не сможет быть. Но обязательно передаст деньги в подарок.

– Сколько? – спросила Ксюша, спокойно выслушав новость.

– Что – сколько? – не понял Петя. – Минус два стула.

– Я про деньги.

– Не знаю, а что?

– Как что? Мы же должны рассчитывать! – Ксюша проснулась окончательно и не в самом хорошем расположении духа.

– Что рассчитывать?

– Ну почему ты всегда из себя строишь идиота, когда нужно, чтобы ты вел себя как мужчина? – вспыхнула Ксюша. – Если мы будем знать, сколько твой отец даст на свадьбу, то можем решить, куда ехать в свадебное путешествие и какой ресторан заказывать. Неужели это не понятно?

– И что ты хочешь, чтобы я вот так, в лоб, у него спросил?

– А что в этом такого? Он же тебе отец, а не посторонний человек. Так и спроси.

– Но это же странно и неудобно как-то.

– Неудобно общаться с твоими родственниками! Вот что неудобно! А спросить про деньги – очень даже удобно. Ты же не каждый день женишься!

– Ты же не общаешься с моими родственниками. – Петя вдруг решил, что слова отца о скоропалительной свадьбе, возможно, и имели смысл.

Ксюша хмыкнула.

– Даже тетя Люба дарит нам деньги. И мама снимает с книжки. И я точно знаю, на сколько могу рассчитывать.

– И на сколько?

– На много! Не твое дело! – Ксюша обиделась уже окончательно. – Мама, между прочим, несколько лет копила и откладывала! Хотела балкон поменять и новые окна поставить!

– Ну и поставила бы.

– Ты хоть знаешь, сколько все стоит? Ресторан, платье, цветы, тамада, музыка? Тебе ведь все равно! Ты на меня все скинул и радуешься! А я с ума схожу.

– Так давай не будем тратить, пусть Елена Ивановна ставит окна. Какие проблемы?

– Да никаких проблем! У тебя никогда нет никаких проблем! Не хочешь жениться, так и скажи! А я хочу нормальную свадьбу! Понимаешь? Нормальную! Если у тебя родственники прибабахнутые, так пусть хоть что-то будет нормальным!

Петя замолчал. Это была не первая их размолвка с Ксюшей и наверняка не последняя.

Утро, начавшееся так неудачно, продолжилось не лучше. Выйдя на кухню, где его ждала полезная овсянка от Елены Ивановны, он увидел, что женщины сидят за столом, сложив руки на коленях. Он пожелал всем доброго утра и принялся есть.

– Ну что, не приедет? – задала вопрос тетя Люба. Наверняка она подслушала весь разговор Пети с Ксюшей. – Жена запретила? – Тетя Люба жаждала подробностей.

Петя пожал плечами. Мол, не знаю.

– А сколько даст? – не отступала тетка. Петя опять был вынужден пожать плечами.

– А матушка твоя что?

Вообще-то это был запрещенный вопрос, о чем Ксюша должна была сообщить и Елене Ивановне, и тете Любе. Петя никогда ни с кем не говорил о маме. Запретная тема. Раз и навсегда. Даже с Сашкой, который все знал, Петя никогда не обсуждал маму.

Он ничего не сказал, хотя даже Ксюша выскользнула из ванной, чтобы услышать ответ на вопрос. А Елена Ивановна старалась поставить чашку на блюдце так, чтобы не звякнуть.

Никакого острого болезненного конфликта с матерью у Пети не было. Никакой особой связи и пуповины тоже. Мама для него всегда была Светой. Он даже в детстве ее так называл, поскольку так называли ее бабушки.

Петя с детства зарубил себе на носу – у мамы все хорошо, у нее просто много дел. У него есть две бабушки, так зачем беспокоить и расстраивать маму?

И Петя даже не замечал, что если отец давал о себе знать хотя бы ежемесячными конвертами и обязательными посещениями бабы Дуси, то маму он видел все реже и реже.

С ней все хорошо. Она жива и здорова, так что можно не беспокоиться. Просто она такая, другая. Подробности жизни мамы Петя узнал из тех же писем бабы Розы, адресованных сватье. Для них баба Дуся завела отдельную коробку. Даже если в письме было хоть одно упоминание о Светочке, баба Дуся откладывала письмо в отдельную стопку. В этой же коробке хранились письма Евдокии Степановны, которые та писала в ответ. Значит, баба Роза их тоже хранила, складывая в коробку. И после смерти сватьи баба Дуся не смогла их уничтожить, а сложила рядышком. Так что Петя мог читать и вопросы, и ответы.