Но внезапно земля под ним пришла в движение. Сухой валежник отлетел в сторону, и среди камней разверзлось круглое черное отверстие.

Из отверстия показалась чья-то рука. Крышка люка, все еще прикрытая лишайником вперемешку с сосновой хвоей, отодвинулась в сторону – и из земли выбралось худое высокое существо. Одетая в серебряный шлем воин-хвитра с пращей и каменным молотом наизготовку. За ней появилось еще две. Хвитры замерли перед Йораном в угрожающих позах. Заработала праща и острый камень просвистел мимо его уха. Крепыш недовольно хрюкал и ворочался в руках Йорана, но тот оставался лежать на земле.

Хвитры, дико заверещав, бросились на него с высоко поднятыми молотами. Первый же удар должен был прийтись Йорану в голову – но тут словно по команде его тело пришло в движение. В самый последний момент юноша успел откатиться в сторону, продолжая прижимать к себе Крепыша. Молот с глухим звуком обрушился на землю, прямо в то место, где только что была голова Йорана. Он услышал, как вздрогнула земля, и продолжил катиться среди трав и камней.

Крепыш дико орал у него на руках.

– Йоран! – услышал он крик. – Мы идем к тебе!

Йоран открыл глаза – и увидел Самуэля, который бежал к нему от порушенного загончика для свиней.

Две из трех хвитр обернулись на крик и, не долго думая, атаковали Самуэля и Никлиса.

Три хвитры, словно призраки, выросли из-под земли, но один лишь Никлис мог встретить их мечом.

Йоран держал в охапке поросенка, а Самуэль топтался возле второго загончика для свиней.

Первая хвитра метнула камень из пращи в Самуэля. Вторая угрожающе подняла свой молот.

Самуэль быстро пригнулся, уворачиваясь от камня, но потерял равновесие, и Никлис увидел, как брат в поисках опоры ухватился за хлипкую решетку, которая закрывала вход в загончик с Кюхен и Келлером, и случайно поднял ее.

Послышалось радостное хрюканье. Кюхен и Келлер, почуяв свободу, выскочили из загончика и со всех ног припустили вверх по склону.

Вот и славно, подумал Никлис, они тяжелые, не хуже каменных шаров.

– Пусть бегут! – закричал он брату.

Кюхен была крупнее и бежала первой. Самуэль едва успел отскочить в сторону.

Но хвитры опоздали.

Кюхен набрала скорость и помчалась прямо на них, тяжелая, как дубовое полено. Первая хвитра отлетела в сторону и, ударившись головой о камень, упала без чувств.

Вторая хвитра-воин взмыла в воздух, попутно выронив каменный молот, и закружила над Кюхен, похожая на куклу в черном рванье. После чего неуклюже приземлилась на груду валежника рядом с Самуэлем.

Но пока хвитра пыталась подняться и найти свой молот, Никлис не стал медлить и вытянул из ножен свой Ураган. Он услышал царапающий звук железа, ощутил тяжесть меча в своей руке. И с победным криком обрушил его на хвитру.

Точь-в-точь как на войне во времена викингов.

Не раздумывая, он атаковал хвитру, орудуя мечом точно так же, как они делали с Самуэлем, тренируясь дома на деревянных мечах. Взглядом нашел шею врага и рубанул. Быстро и сильно.

Меч вошел в тело хвитры, и крылатая тварь тут же вспыхнула и загорелась. Никлис услышал предсмертный крик полный муки.

– Яте! – кричала хвитра. – Яте!

Никлис ударил врага еще раз, теперь уже в грудь. Хвитра замолкла и безжизненным кулем повалилась на землю.

На несколько мгновений все стихло – но тут неожиданно раздался рев. Ревела хвитра в серебряном шлеме.

Никлис заметил валявшийся в валежнике молот. Тот лежал всего в паре метрах от него, и он, недолго думая, быстро подхватил его свободной левой рукой. Теперь у него были меч Ураган и молот.

Третья хвитра без колебаний обрушила на него свой молот, тот попал по мечу и выбил его из руки Никлиса.

Он попятился – теперь у него был только молот хвитр, тяжелый и громоздкий. Он поднял его обеими руками, пытаясь защититься…

Хвитра ударила снова, и молот Никлиса треснул и разлетелся вдребезги. Сам он отлетел назад, осыпаемый каменными обломками.

Но хвитра осталась стоять и замахнулась своим молотом для нового удара, целя Никлису прямо в голову.

– Держитесь! – закричал кто-то. – Мы идем!

По склону с высоко поднятыми мечами бежали солдаты под предводительством одного из рыцарей в доспехах.

Хвитра тоже их увидела и, зашипев, попятилась назад, к отверстию в земле. После чего резко развернулась и, сиганув в дыру, исчезла под землей.

– Стой! – дико закричал рыцарь.

Он соскочил с коня и с мечом наизготовку бросился к дыре, но ответом ему стала лишь тишина. Хвитра уже удрала в темноту.

Снова все смолкло. Никлис закрыл глаза: он совершенно выдохся.

– Молодцы парни! Справились!

Никлис открыл глаза. Над ним склонился тот самый рыцарь и, подняв забрало, помог ему встать на ноги. Никлис узнал его.

– Биргер из Боргхольма, – благоговейно прошептал он. – Вы бились с русичами…

Рыцарь кивнул. От его прежнего лоска и элегантности не осталось и следа: доспехи были погнуты и покрыты кровью, щит отсутствовал, в руке Биргер держал один лишь меч.

– А вы бились с хвитрами, – сказал он.

– Да, – медленно кивнул Никлис, – мы бились с хвитрами.

Рыцарь показал на поверженного воина.

– Можете связать?

– Сию минуту, господин Биргер, – отозвался Самуэль. – У нас есть веревка.

– Хорошо, – кивнул Биргер. – Тогда до встречи.

Он бросил последний взгляд на разверстое отверстие в земле, в котором исчезла хвитра в серебряном шлеме, и поспешил обратно на поле битвы.

Тогда Самуэль достал веревку и связал воина-хвитру, скрутив ей длинные руки за спиной. Никлис сторожил рядом, с мечом наизготовку, готовый в любой момент ранить врага, если тот очнется и вздумает оказать сопротивление.

Покончив с хвитрой, Йоран с Самуэлем принялись собирать разбежавшийся арьергард. Довольные поросята рылись в земле, выкапывая вкусные корешки, так что братьям оставалось лишь собрать животинок одну за другой.

Кюхен с Келлером успели удрать довольно далеко, но в конце концов взрослые свиньи вместе с поросятами были водворены обратно в восстановленный загончик.

Из подземных туннелей больше никто не показывался.

– Мы победили, – сказал Никлис.

В руках он сжимал рукоять Урагана, лезвие меча было испачкано чем-то темным – кровью хвитры.

И тут он услышал, как сверху донесся победный крик. Солнце высоко стояло над горой, и холод промозглого северного утра отступил перед пеклом жаркой битвы. Дым рассеялся, Никлис увидел, что хвитры покинули крепостную стену, и солдаты карабкались на вершину горы, оставляя позади себя дымящиеся руины.