– Мне нужно подышать свежим воздухом, – сообщаю я Лэндону и встаю.

Стул скрипит по деревянному полу, и Хардин на мгновение отрывается от разговора, но потом делает вид, что ищет стакан с водой, и продолжает разговор со своей новой девушкой.

Тесса

Каблуки громко стучат по паркету. Сквозь алкогольный туман я концентрируюсь на задней двери ресторана. Будь мы ближе к дому, я бы уехала прямо сейчас, запаковала вещи для переезда в Сиэтл и жила бы в отеле, пока не нашла квартиру. Я так устала от всего, что исходит от Хардина, мне больно и обидно, и это меня разрушает. Он ломает меня и знает это. Поэтому так и поступает.

Он же уже говорил: он так делает, потому что это на меня действует.

Когда я толкаю дверь – надеюсь, что там не установлена какая-нибудь сигнализация, – меня окутывает холодный ночной воздух. Он успокаивает, освежает и гораздо приятнее, чем спертый воздух и тягостная неловкость между соседями по столу в этой скучной компании.

Я кладу руки на каменный парапет и смотрю на лес, черный как смоль. Ресторан расположен прямо посреди леса, что создает атмосферу уединения. Это эффектно и вообще здорово, но мне сейчас совершенно не подходит. Именно сейчас, когда я и так чувствую себя в западне.

– С вами все в порядке? – слышу я за спиной.

Поворачиваюсь; Роберт стоит в дверях с горой тарелок в руке.

– Гм, да, вот решила подышать свежим воздухом, – отвечаю я.

– О, здесь холодновато! – Он вежливо улыбается очень приятной улыбкой.

Отвечаю тем же.

– Да, немного.

Стоим и молчим. Это, наверное, неловко, но я не чувствую дискомфорта. Особенно после того, как сидела за столом.

Через несколько секунд Роберт говорит:

– Я тебя здесь раньше не видел.

Он осторожно ставит тарелки на пустой стол и подходит ближе и опирается локтями на ограду в нескольких метрах от меня.

– Я в гостях. Никогда не была тут раньше.

– Тебе надо приехать сюда летом. Февраль – худшее время для посещения. Ну, может, еще ноябрь, декабрь и… может, еще январь. – Его щеки вспыхивают, и он заикается. – Т-ты поняла, что я имею в виду. – Он нервно покряхтывает.

Стараясь не рассмеяться, глядя на его румянец, говорю:

– Уверена, летом тут очень красиво.

– Да, ты красивая! – оживляется он. – То есть тут. Тут красиво, – поправляется официант, проводя рукой по лицу.

Пытаюсь удержаться от смеха, но не могу. Я тихонько прыскаю, отчего он смущается еще сильнее, чем раньше.

– Ты здесь живешь? – спрашиваю я, пытаясь ему помочь.

Мне нравится его общество; хорошо находиться рядом с человеком, который тебя не напрягает. Хардин заполняет собой любую комнату, в которой он находится, и почти всегда подавляет своим присутствием.

Мой вопрос его чуть успокаивает.

– Да, я тут родился и вырос. А ты?

– Я учусь в Центральном вашингтонском университете. Но перевожусь в университет в Сиэтле на следующей неделе. – Я чувствую, что давно хотела это сказать.

– Ничего себе, Сиэтл. Впечатляет!

Он улыбается, и я снова хихикаю.

– Извини, от вина на меня нападает веселье, – брякаю я, и он смотрит на меня с усмешкой.

– Ну, я рад, что ты смеешься не надо мной. – Он шарит глазами по моему лицу, и я отворачиваюсь.

Он смотрит на ресторан.

– Тебе нужно вернуться обратно прежде, чем твой парень отправится на поиски.

Оборачиваюсь и смотрю через окно в зал. Голова Хардина по-прежнему повернута к Лилиан.

– Поверь мне, никто не придет меня искать, – со вздохом говорю я.

Дрожит нижняя губа, и сердце предательски падает все ниже и ниже.

– Без тебя он выглядит довольно потерянным, – пытается успокоить меня Роберт.

Я вижу Лэндона, который оглядывает зал в поисках меня.

– А! Так это не мой парень. Мой тот, что с татуировками.

Вижу, как Роберт смотрит на Хардина и Лилиан, и на лице его появляется смятение. Из воротника рубашки Хардина тянется ряд черных полос.

Мне нравится, как он выглядит в белом; мне нравится видеть силуэт его татуировок через ткань.

– Хм, а он в курсе, что он твой парень? – спрашивает Роберт, поднимая бровь.

Отрываю взгляд от Хардина (он ухмыляется той своей ухмылкой, от которой на его щеках появляются ямочки, той, которая обычно предназначена только мне).

– Я сама начинаю задаваться тем же вопросом.

Прячу лицо в ладонях и мотаю головой.

– Все так сложно, – со стоном произношу я.

Держи себя в руках, не попадайся на эти игры. Не сейчас.

Роберт пожимает плечами:

– Ну, с кем еще говорить о своих проблемах, как не с незнакомцем?

Мы оба смотрим на стол, из-за которого я исчезла. Никто, кроме Лэндона, кажется, этого даже не заметил.

– Тебе не нужно работать? – спрашиваю я, надеясь, что он скажет «нет». Роберт молод, старше меня, но не старше двадцати трех.

Улыбаясь, он уверенно отвечает:

– Нужно, но у меня хорошие отношения с хозяином ресторана. – Он, кажется, шутит, но я не понимаю юмора.

– А.

– Так если это твой парень, то что за девушка рядом с ним?

– Ее зовут Лилиан. – Я слышу в своем голосе желчь. – Я ее не знаю, как и он… то есть он ее не знал, но теперь, кажется, знает.

Глаза Роберта поворачиваются ко мне.

– То есть он привел ее сюда, чтобы ты поревновала?

– Не знаю, это не сработало. То есть я ревную, когда смотрю на нее. Она в том же платье, что и я, и она выглядит в нем лучше.

– Нет. Нет, не лучше, – тихо говорит он, и я благодарно улыбаюсь.

– До вчерашнего дня все шло хорошо. Ну, то есть нормально для нас. А потом мы утром поссорились, но мы всегда ссоримся. В смысле, мы ссоримся регулярно, так что я не знаю, что особенного случилось на этот раз. Все по-другому, он вел себя не так, как обычно, когда мы скандалим, а теперь он меня игнорирует, как тогда, когда мы встретились первый раз. – Я понимаю, что больше говорю о себе, чем об этой незнакомке с голубыми глазами. – Это глупо, знаю. Это все вино.

Его губы растягиваются в улыбке, и он качает головой.

– Нет, совсем не глупо. – Он кивает на наш столик и говорит: – Он тебя ищет.

Я поворачиваю голову. Взгляд Хардина пронзает меня и моего собеседника, и в нем горит такой огонь, что я вздрагиваю.