Холодным размеренным тоном тот умерил гнев короля.

– Моя вина в том, что я вовремя не рассмотрел герб английского рыцаря.

Взгляды рыцарей невольно устремились на развевающееся полотно. На какой-то миг, видимо для того, чтобы рыцари могли разглядеть нарисованное полотнище, ветер утих. В самом центре был изображен трехглавый дракон, одна голова которого была обрублена, а обильная кровь разливалась по его туловищу, капая на могучие лапы.

Подобными мифическими сюжетами на полотнищах не удивить, едва ли не у доброй половины собравшихся можно было на гербе отыскать по целой дюжине сказочных персонажей.

И уже в следующее мгновение порыв ветра поднял повиснувшее полотнище и безжалостно его растрепал.

– И что с того? – хмуро произнес английский король, тряхнув золотыми кудрями.

– У дракона одна голова отрублена, – голос герольда посуровел. Старик обвинял: теперь он был король и судья в одном лице. – Этот рыцарь совершил неблаговидный поступок по отношению к своей матери, и ваш отец, милорд, английский король Генрих II, незадолго до своей смерти, в наказание за неблаговидный поступок, порочащий титул рыцаря, распорядился отрубить на флаге этого рыцаря голову дракона. А, как вам известно, по условиям рыцарских турниров, человек, опорочивший свое имя, не может в них участвовать. Поэтому я засчитываю ему поражение!

Вот когда слово герольда крепче королевского. Оспорить его не мог даже император. Взвыли в восторге германские рыцари, разноцветным кострищем над строем взметнулись флаги с гербами. Даже Барбаросса, позабыв о напускной суровости, разлепил в широкой улыбке обветренные губы. Ладонь, лежавшая поверх Копья судьбы, чуток расслабилась и благодарно погладила почерневшее от времени древко.

Под постыдное улюлюканье и гневные выкрики разволновавшейся толпы англичанин съехал с ристалища и скоро затерялся среди поднятых щитов, развевающихся знамен, доспехов и прочего железа.

Германский рыцарь, оставшийся на ристалище в одиночестве, торжествующе брякнув доспехами, спешился на взрыхленную копытами землю и, встав на одно колено, поклонился императору под звуки торжествующих труб.

Только после поклона он позволил себе разочарованно развести руки в стороны. Весьма красноречивый жест. Рыцарь явно сожалел о том, что выиграл турнир досрочно. Он не посрамил бы честь императора даже в том случае, если бы на пути к победе пришлось сразиться с целой армией.

Легко, как если бы на его плечах были не доспехи, а обыкновенное платье, вскочил в седло и слегка тронул поводья. Конь, послушный воле хозяина, затопал с ристалища. Запоздало, бряцая длинными шпорами, к коню устремился веснушчатый оруженосец – совсем еще мальчишка, на узкой губе едва пробивался желтоватый пушок – и, ухватив лошадь под уздцы, торжественно вывел ее.

Английский король Ричард Львиное Сердце, подобрав дланью сползающую мантию, поднялся со скамьи. Не поскупившись на любезную улыбку, произнес:

– Примите наши поздравления, Фридрих… Вам возглавлять наше объединенное воинство.

Учтивость не заставила себя долго ждать. Даже расправив могучие плечи, старый Барбаросса едва доставал английскому королю, белокурому гиганту, до плеч. В какой-то момент германскому королю показалось, что Ричард смотрит на него со снисходительной улыбкой.

Показалось. Глаза английского короля взирали прямо и светло.

– Все рыцари хорошо подготовлены к предстоящим сражениям, моим просто повезло больше других, – слегка смутившись, ответил Фридрих Барбаросса. – Уверен, что на моем месте мог оказаться каждый из вас.

Фридрих чуть сжал Копье судьбы, и заточенный наконечник, не терпевший фамильярности, пребольно уколол в ладонь.

Французский король, расположившийся поодаль, хотел что-то произнести – очевидно, резкое, уж слишком жесткой выглядела линия его губ, но уже в следующую секунду рот размяк, и он выдавил любезность:

– Ваши рыцари выше всяких похвал.

Запахнув мантию, скорым шагом спустился с ложа.

– Французский король слишком быстро спускается, – с иронией заметил Фридрих Барбаросса, – так можно оступиться и упасть. А его голова еще должна послужить святому делу.

Английский король делано улыбнулся.

– Пожалуй, я тоже пойду. Только спускаться так быстро не стану. Расшибусь!

Конструктивный разговор Удивительно, но, несмотря на волнение, которое он пережил прошедшей ночью, спалось очень крепко. Просто ухнул в небытие и воскрес только в полдень, когда лучи солнца нахально ударили в лицо. У Кирилла вдруг возникло ощущение, что он сумел сбросить с души немалый груз. Но действительность была иной: скорее всего, он окунулся с головой в очередную неприятность.

К этому у него просто невероятный талант!

Глянул в окно. Противоположный дом выглядел пустынным, почти нежилым, окна всюду закрыты и зашторены. Унылую стену как-то оживляли две большие лоджии, на которых трепыхалось просушенное белье.

Выстрел был произведен откуда-то с верхних этажей здания. Седьмой этаж? Или, может быть, восьмой? Понять сложно. Проверять тоже ни к чему: вряд ли стрелок будет разлеживаться на матрасе и ждать, пока его вычислят, – пальнул из приоткрытого окна и, сложив винтовку в кейс, удалился.

Но то, что он спас ему жизнь, это точно!

Во всей этой жуткой истории было отрадно осознавать, что в это самое время Настя пребывает вдали от неприятностей. Если кому-то захочется ее разыскать, то вряд ли он сумеет докопаться, что она находится на даче у своей давней подруги.

Следовало ей позвонить и узнать, как она устроилась. Кирилл уже хотел поднять трубку, но раздался мелодичный телефонный звонок. Сердце обрадованно екнуло: Анастасия!

Взяв мобильный телефон, он не без удивления отметил, что номер был не определен.

Интересно, кто бы это мог быть?

Внутри ворохнулось тревожное предчувствие, и чем настойчивее звучал телефонный звонок, тем больше усиливалось беспокойство. Кирилл чувствовал, что раздавшийся телефонный звонок еще одна проблема, в которую ему предстоит влезать по самую шею. В какой-то момент ему захотелось просто швырнуть телефон в стену, но, подумав, откинул телефонную крышку.

– Слушаю!

– Вот что, парень, мне бы не хотелось утомлять тебя долгими разговорами, но у тебя имеется одна серьезная вещь, которая тебе не принадлежит, – услышал Кирилл сухой властный голос.

Кирилл едва не сорвался на крик.

– Я не знаю, о чем вы говорите!

– Не надо разыгрывать комедию, мы не в театре. Ты должен отдать эту вещицу нам.

– Вы наверняка ошиблись номером, – стараясь подобрать как можно более нейтральный тон, ответил Кирилл.

Отключив телефон, швырнул его на диван. Мысли спутались. В голове сумбур. В том, что звонок повторится, Кирилл не сомневался, нужно выиграть несколько минут на раздумье.