Черт возьми, а так хорошо начиналось утро!

Как поступать дальше, Кирилл не знал. Может, попробовать бежать, бросив телефон в мусорное ведро? Ему там самое место! Но где гарантия, что они не выставили своих соглядатаев за дверью.

Вновь зазвонил телефон. С каждой трелью интонации становились все тревожнее. Телефон так и молотил вокруг себя электрическими разрядами, того и гляди убьет.

Стараясь отвлечься, Фомич подошел к окну. Внизу, с высоты четвертого этажа, просматривалась улица. Где-то в закоулке брехала собака.

Телефонный звонок умолк. Облегчение Кирилл не почувствовал: надолго ли?

Неожиданно ваза, стоявшая на подоконнике, разлетелась на мелкие куски, брызнув мельчайшими стеклами. Ощутив болезненный укол в ладонь, Кирилл непроизвольно отдернул руку.

В нижней половине стекла образовалось небольшое отверстие от пули с радиально расходящимися трещинами.

– Черт бы их побрал! – невольно воскликнул Кирилл, глянув на окна верхних этажей.

Ничего такого, что могло бы указывать на угрозу. Окна темны: ни торчащих из проема стволов, ни вспышек от стреляющих винтовок. Непримечательный жилой дом.

Пальнуть могли и с крыши. Но разве усмотришь! Запоздало, сковав конечности, по телу прошелся страх. Подоспела невеселая мысль, что вместо разлетевшейся вазы могла быть его собственная голова.

С облегчением, позволявшим вздохнуть полной грудью, пришло осознание того, что если бы его хотели убить, то сделали бы это несколькими минутами раньше.

Глянув в глубину комнаты, где лежал ковер, усыпанный осколками стекла, он на миг представил, что здесь могло бы лежать его тело. По коже леденящей волной пробежал страх, подняв на затылке волосы. Совсем не к месту подумалось, что в этот самый момент он напоминает ощетинившегося ежа. Громко, требуя к себе немедленного внимания, завибрировал телефон.

Кирилл отошел от окна и взял трубку. Щелкнув крышкой, устало спросил:

– Что вам нужно?

– А вот это уже конструктивный разговор, – одобрительно проговорил неведомый абонент. – Если дела будут складываться таким же образом, думаю, что мы поладим. Надеюсь, ты понял, что мы не хотим причинить тебе вреда. Если бы мы этого всерьез хотели, то сделали бы это раньше и куда более искусно, так что прошу прощения за простреленное окно. Завтра же пришлю к тебе мастера, и пусть он вставит стекло.

– Не надо, – сдерживая гнев, проговорил Кирилл. – Разберусь как-нибудь собственными силами. – Пнув в сердцах осколок вазы, подошел к подоконнику.

Где-то в одном из многочисленных окон, подмечая каждый его шаг, затаился враг. Посмотреть бы ему в лицо. Кто он – молодой, старый? Брюнет, блондин? Обыкновенный уркаган или один из тех, кто предпочитает носить дорогие галстуки? Фомич мысленно попытался составить его портрет, но получилось нечто сродни Мефистофелю.

В одном из окон занавеска дрогнула. Лица на таком расстоянии не рассмотреть, но позиция весьма удобная, если уж не для выстрела, так для наблюдения точно!

– Не пытайся меня вычислить, не получится, – голос прозвучал доброжелательно. Возможно, в этот момент он возомнил себя богом. – Я могу быть где угодно.

– Почему бы тебе не показаться?

– Для нашего разговора это совсем не обязательно. Ты должен отдать то, что тебе не принадлежит.

– О чем это ты?

– Я говорю о Копье судьбы.

Фомич шагнул в глубину комнаты. Если сейчас за ним наблюдают, так, наверное, следят за малейшим движением лицевого нерва.

Следовало спрятать настроение поглубже.

– Я его отдал.

– Ты отдал копию, – голос сделался жестче. – Нас же интересует только оригинал.

Набежавшая тучка закрыла солнце, в комнате воцарился полумрак, но уже в следующую минуту светило пробило брешь в клочковатых нагромождениях облаков и пальнуло лучами, высекая из битого стекла ослепительные искры.

– У меня с собой его нет.

– Нам это известно. В твоей комнате точно нет… Ты его прячешь! Так что будь добр, принеси. И советую не капризничать, я этого не люблю. И еще вот что, чтобы ты не загружал себе голову глупыми планами сбежать, хочу тебе сказать, что твоя девочка находится у нас. Ну-ка, милашка, скажи что-нибудь хорошее своему ухажеру!

Трубка замолчала, как если бы провалилась в вечность. В этот момент Кирилл и сам постарел на целую дюжину световых лет. Сначала послышался шорох – то умирали старые галактики и зарождались новые. А потом глухо, откуда-то из палеозойской эры, прозвучал знакомый голос:

– Кирилл, отдай им все, что они хотят!

Ни истерики, ни срывающихся на плач интонаций. Голос больше усталый, чем напуганный. Кирилл похолодел от одной мысли, что может потерять свою женщину.

– Я сделаю все, что ты хочешь. Как ты?

Вот оно, его слабое звено. Отыскали. Рубанули! И от накатившей боли запершило в глазах.

– Со мной все в порядке… Они сказали, что отпустят меня сразу, как только ты отдашь им эту вещь.

– Настя…

– Вот и поговорили, – раздался жизнерадостный мужской голос. – С ней и вправду все в порядке. Она нам без надобности. Нам нужно то, что у тебя припрятано. А за ее целостность можешь не волноваться… Нам хватает своих женщин, а потом… она не в моем вкусе.

Кирилл отчетливо представил его кривую ухмылку, разодравшую губы.

– Что мне делать?

– Подъедешь завтра на Володарского, к скверу.

– Туда, где пустырь?

– Да. Вот там и поговорим.

– Я не буду с тобой разговаривать, пока не увижу Анастасию! – предупредил Кирилл.

– Не переживай, она будет.

И тотчас в барабанные перепонки ударили короткие гудки отбоя.

Просмотр сводок День начался, как и обычно, с просмотра сводок за прошедшие сутки. Некое обязательное криминальное чтиво, которое всегда давало пищу для размышлений. Если не проглядывать всю остальную прессу, то легко можно было бы подумать, что жители столицы только тем и занимаются, что мошенничают, крадут, неистово дерутся, режут друг друга по пьяной лавочке да еще насилуют.

Сегодняшние сводки мало чем отличались от тех, что поступали в предыдущие дни: четыре убийства, с полсотни ограблений, изнасилований чуть поменьше. Остальное по мелочам – кражи, драки…

Для крупного города это не так уж и много. Можно сказать, среднестатистические данные, бывали времена, когда милицейские сводки очень напоминали военные потери, но о таких днях лучше не вспоминать. Да и распространяться о них как-то не принято.

В какой-то степени нынешние сводки можно было считать даже оптимистичными: если каждый день на пару происшествий будет меньше, то в ближайшее время их количество можно будет свести к нулю.