Понятно, что на время, но неужели друг Рогета настолько щедр? Я поучила комплект из серёг, кулона на тонкой серебряной цепочки и браслета.

— Идеально, госпожа!

— Вы затмите всех! На фоне нежных леди ваша сочная красота не даст отвести от вас взгляд!

Я всё ещё чувствовала себя ошеломлённой и послушно вслед за девушками подошла к ростовому зеркалу. И застыла. Честно? Если бы не платье, я бы себя, наверное, не узнала. Горничная сказала правду. В зеркале отражалась сочная брюнетка. Возможно, я не красавица в классическом понимании этого слова. Я больше похожа на сорняк, чем на оранжерейный цветок. Но если цветок берёт своей хрупкостью, то я — яркостью и ощущением бьющей ключом жизни.

— Госпожа?

— Девушки, я потрясена. Вы проделали великолепную работу. При первой же возможности, я была бы рада сманить вас к себе.

— Ваша похвала лучшая награда, госпожа. Госпожа, господин Рэен и господин Тай уже ожидают вас.

Рэен — фамилия Савена? Скорее всего.

— Идёмте.

Мужчины ждали меня в холле. Они явно ожидали уже некоторое время. Увлёкшись разговором, они не заметили моё появление, и я спустилась вниз, кашлянула, привлекая внимания. Рогет замолчал на полуслове, обернулся:

— Ме…

Застыв, он смотрел на меня во все глаза, буквально пожирая взглядом. Кажется, глядя на меня, он забыл как дышать.

Савен тоже впечатлился, но ожил гораздо быстрее, хлопнул Рогета по спине:

— Хм, теперь я знаю, как выглядит убийственная красота. Мель, вы чуть не задушили моего лучшего друга!

Я рассмеялась.

— Савен, мы можем отправляться?

— Мель, ты ослепительна, — Рогет предложил мне локоть и встал так, чтобы оказаться между мной и Савеном, что того, похоже, не слишком обрадовало.

— Экипаж подан, — буркнул он и первым направился к выходу.

Дворец гораздо больше походил на угрюмый, готовый к обороне бастион, чем на воздушное архитектурное чудо. Мы проехали через гулкий тоннель, проделанный в широченной крепостной стене, экипаж развернулся перед парадной лестницей, и останвоился.

— Мы войдём вот так открыто? — удивилась я.

Рогет кивнул:

— Я в опале, но я, после отца, будущий придворный алхимик, и остановить меня могут только по прямому приказу короля. Скорее на нас нападут, если мы будем пробираться тайно. Признаться, я ждал нападения по пути.

— Ты рисковал моей жизнью, друг?! — Савен картинно схватился за сердце.

— Пфф!

Савен вышел первым, за ним Рогет и протянул мне руку, помогая спуститься.

Изнутри королевская резиденция выглядела не мене устрашающе, чем снаружи. Узкие окна бойниц, не отшлифованные каменные блоки, толстые башни, увенчанные частоколом зубцов. Так и кажется, что бастион нацелил на незваных гостей сотни орудий.

Неприветливое место.

Гвардейцы на входе впились в меня взглядами, но ни остановить, ни даже спросить, кто я такая, не посмели. Видимо, Савен тоже не последний аристократ и того, что я прибыла с ними двумя достаточно.

Мы поднялись на второй этаж, прошли широкий коридор, пересекли вытянутый зал. Караульные молча распахнули двустворчатые двери, пропуская нас в следующий зал, тоже оказавшийся сквозным. Я только и успела заметить, что в новом зале толпятся люди. В следующий миг двери на противоположной стороне распахнулись, и вдали я увидела трон, сидящего на троне мужчину. Так быстро? Ах да, малый приём. Гости могут быть самые разные, глубоко во дворец их не пускают.

От короля вышел грузный усач. Кто-то из придворных, видимо, следующий в очереди на приём, шагнул вперёд, но церемониймейстер посмотрел на нас. Савен быстро отступил, показав, что на визит к королю не претендует.

Церемониймейстер негромко ударил посохом по полу:

— Лорд Рогет Тай со спутницей!

Я запоздало испугалась. Может, мне не нужно к королю? Я бы и под дверью подождала. Но было поздно. Мы пересекли зал ожидания и вошли в Малый тронный зал.

Я только отметила, что король худой, поджарый шатен, и, опомнившись, опустила взгляд. Не стоит таращиться монарху в лицо.

Мы остановились в нескольких метрах от тронного возвышения, Рогет потянул меня вниз, и я неуклюже поклонилась. Как-то не продумали мы этот момент. Или всё в порядке?

Король не заставил нас ждать, заговорил:

— Лорд Тай? Что вас привело обратно в столицу?

В голосе короля слышался рокот клокочущего гнева. Будь мы втроём, король наверняка бы дал себе волю, но, к счастью для нас, далеко не все придворные ожидали за дверями. Многим было позволено находиться в тронном зале. Дамы и господа выстроились вдоль стен, и публично король повёл себя как король — показал ледяную выдержку.

— Ваше Величество, я прибыл обвинить леди Санию Мааш в череде государственных преступлений и подготовке заговора против законного наследника престола.

Король стиснул подлокотник трона с такой силой, что декоративный завиток отломился.

— Лорд Тай, вы хорошо осознаёте, что вы сейчас сказали?

— Безусловно, Ваше Величество.

— Для подобных обвинений у вас должны быть весомые доказательства, лорд Тай.

Рогет поклонился, приоткрыл полу сюртука и вытащил на свет пухлую папку.

— Леди Сания, работая в архиве департамента, возглавляемого её отцом превысила полномочия. Во-первых, она обращалась к засекреченным документам, права доступа к которым у неё не было. Во-вторых, она использовала ресурсы департамента в своекорыстных интересах. И, наконец, она совершила ряд убийств.

Король протянул руку, и Рогет передал папку.

Король принялся листать, внимательно прочитывая каждый документ.

— Ваше Величество, это ключевые бумаги, доказательства ими не ограничиваются.

Реакции не последовало, король словно никого не замечал, пока на прочёл всё до последней буковки. Гнев потух. Король сдерживался, но резко проступившая складка о губ выдала охватившую его горечь.

— Сани, — на грани слышимости выдохнул Его Величество.

И мне вдруг стало жалко короля. Я не представляю, какого это, узнать, что дорогой тебе человек, твоя семья, твоя кровь, племянница, к которой ты относишься, как к родной дочери, предала тебя, лгала, за твоей спиной строила планы против твоих детей, искала власти и денег.

Мало того, что королю предстоит лично вынести ей приговор после судебного разбирательства, а я подозреваю, что по закону леди полагается казнь, так ещё и сейчас он даже не может позволить себе показать, насколько ему больно.

В зале воцарилась мёртвая тишина.