– Ладно, Чад, что было дальше? – непринужденно попросила парня вернуться к основному сюжету я.

– Да, она сказала, что этот парень старше нее. Я тогда спросил, сколько же ему лет, и она, я это точно помню, сказала, что ему больше двадцати лет. Она еще считала себя крутой потому, что встречалась с таким взрослым белым парнем.

– Ты сказал белым? – положила предплечья на стол перед собой я.

– Да, она определенно точно сказала, что она спит с совершеннолетним белым парнем, которому больше двадцати лет, и что он дает ей эти таблетки.

– Она не назвала его имени? – я превратилась в пружину. Чад замолчал. Он что-то знал. – Чад? – спустя пять секунд молчания решила настоять я. – Если ты что-то знаешь, ты должен нам об этом сказать. Это может помочь, понимаешь?

– Да, но… Я не уверен.

– Не уверен в чем? – смотря на женскую руку, сжимающую плечо подростка, прищурилась я.

– Это было давно… Еще летом, в конце августа… Я забыл точное имя… Точнее, это была только фамилия, и я её никак не могу вспомнить… Только примерно…

– Хорошо, Чад, послушай, – решил помочь парню Гордон, – мы понимаем, что ты не хочешь случайно указать не на того человека, поэтому какую бы ты сейчас фамилию не назвал, мы обещаем тебе, что не будем воспринимать это всерьёз, просто проверим информацию и всё.

– Ладно… – парень облизал свои пересохшие губы и нервно сглотнул. – Но это не точно, учтите… Она назвала одну фамилию. То ли Фаулер, то ли Флауэр… Что-то созвучное с этим… Я никак не могу вспомнить точно…

Спустя полчаса мы с Гордоном стояли на крыльце полицейского участка и сверлили взглядом пространство. Пробив по базе данных фамилии Фаулер и Флауэр мы выяснили, что в Маунтин Сайлэнс нет ни одного жителя с такой фамилией, а что касается из созвучных фамилий, на букву “Ф” нашлись только три варианта: азиатское семейство по фамилии Фу, состоящее из четырех женщин, девяностолетний старик Фокс, проживающий в местном доме престарелых, и хорошо знакомая нам Афина Фрост с её двумя несовершеннолетними дочерьми. То есть снова ничего.

– Не будем падать духом, – первым заговорил Шеридан. – Еще пару часов назад у нас даже этого не было. Сейчас же мы знаем, что нам необходимо найти белокожего парня старше двадцати по фамилии то ли Фаулер, то ли Флауэр. Зери Гвала говорила о нем в конце августа, может быть он был здесь проездом? Нужно поговорить с другими семьями, вдруг другие погибшие девочки тоже были знакомы с неким Фаулер-Флауэром?

– Да, нужно начать расспрашивать, – сдвинула брови я.

– Дождь сегодня объявлен с полудня, – посмотрел на небо Гордон. – У нас есть время, чтобы заскочить в “Гарцующего оленя”. Афина всех и всё в этом городе знает, а сарафанное радио, знаешь ли, порой лучше полицейских баз данных работает. Заодно и поеди́м.

– Да, давай, неплохая идея, – согласилась я, вспомнив о недоеденных мной этим утром дымящихся оладьях.

Агент ФБР собирается пустить расследование по тропе сплетен. Ничего не скажешь: отличная идея, очень профессиональная… 

Но нужно ведь хоть что-нибудь предпринимать.

Из-за непогоды кафе пустовало: только в самом дальнем углу заведения был занят один столик на четыре персоны. Заняв с Гордоном привычное место у выхода, я решила заказать уже известные мне блюда, и теперь вместо меню изучала тех немногих людей, собравшихся в этот промозглый день в этом сонном убежище. К своему удивлению, я узнала все лица. Сначала я узнала сидящую за тем единственным занятым столиком Дакоту Галлахер, по её ярко-розовым волосам, а затем поняла, что за столиком с ней находятся братья Оуэн-Грин (Джастин и Зак) и Киран Шеридан. Отец Дакоты, стоя на переносной стремянке, менял лампочки над барной стойкой, пока Афина засовывала бутылки с пивом в наполовину пустой холодильник.

– Не знала, что Роджер Галлахер здесь работает, – заметила вслух я. – Я думала, что он столяр.

– Я тоже не знал, что он оказывает Афине услуги электрика, – изучая меню, пожал плечами Шеридан. – Может, Том заболел или снова запил.

– Кстати, насчёт этого… – я вновь украдкой бросила взгляд на нашего общего знакомого. – Ты говорил, что Галлахер не просыхает, но последние несколько раз, в которые мы с ним встречались, он был на удивление трезв. Очевидно, на него повлияла эта ситуация с неудачно подобранным его дочерью временем для побега из дома.

– Надеюсь, он продолжит в том же духе, – вновь пожал плечами мой собеседник, которому явно было наплевать на тараканов в голове Галлахера.

– И всё-таки я думаю, что нам стоило уже сегодня призвать отца и сына Патель к анализу спермы. В конце концов они не были родственниками с Зери Гвалой и отношения у них были откровенно тяжелыми, о чем знал чуть ли не весь Маунтин Сайлэнс. Не исключено, что своей “помощью следствию” они пытаются еще больше запутать нас, и все эти россказни о парне с фамилией, которой в городе не существует, не что иное, как попытка сбить нас с верного пути.

– Ты ведь знаешь, что я сам был не против этого анализа.

– Тогда почему решил отменить его?

– Не отменить, а повременить. Если через пару дней у нас ничего не появится, тогда, наверное, его придется сделать. Пойми, Дэшиэл, это очень – понимаешь? – очень маленький город. Если здесь на кого-то неправильно упадет тень, этот кто-то рискует света белого не увидеть на протяжении всей своей оставшейся жизни в этом городе. Даже если эта тень ошиблась, понимаешь?

– Ты сомневаешься в причастности Пателей, – прищурилась я.

– У меня есть причины. Я уверен на девяносто процентов в том, что Готам Патель бесплоден и не может иметь детей, отсюда у них с Лалит и дети из приюта. Что же касается Чада, сама понимаешь, почему в это не верится: щуплый парень на костылях.

– И что с того, что он на костылях? Это не отменяет его сексуальной функциональности, как и девяносто процентов за бесплодие Готама Пателя не дают нам стопроцентной гарантии касательно его невиновности.

– Вот поэтому я не предлагаю отменить, а лишь немного повременить с этим ДНК-анализом. По моему мнению, тот факт, что чаша весов пока что перевешивает в пользу Пателей, дает мне право повременить с тем, чтобы бросать на них тень. Если информация о том, что именно мы хотим заставить сделать Пателей и по каким именно соображениям мы хотим предпринять этот шаг просочится в местное сообщество – а она просочится, это ведь Маунтин Сайлэнс – Пателям придется тяжело, даже в случае их абсолютной невиновности. Я хотя бы попытаюсь обойтись без лишней крови, сначала проработаю все возможные варианты, прежде чем покрою или позволю покрыть тебе эту амбразуру спокойствием одной семьи.

– Нет, ты точно семейным психологом должен был заделаться, а не шерифом, – криво ухмыльнулась я.

– А ты не задумывалась, почему на сотни миль в округе такие топонимы? Дэф Плэйс – глухое место; Маунтин Сайлэнс – горная тишина; ближайшая деревня к Маунтин Сайлэнс, лежащая в трех милях на север, носит название Дэнс Форест, что означает – дремучий лес. Даже река у нас Колд Найф – холодный нож. Ничего приветливого или внушающего душевную теплоту. А единственное действительно величественное зрелище на сотни миль в округе, эта красавица-гора, так и не получила от человека-букашки имени – тысячи лет стоит безымянной.