– Если хотите, я вас провожу, – выпалил Сергей.

Он совершенно не обязан это делать, прочел он в глазах Валеры Ломова. Человек, который нанял его, который заключил с ним договор странной редакции, сам оказался преступником. А родственница его – соучастницей. И защищать ее не следовало. Тем более провожать до дома и подвергать себя возможной опасности.

Все это Сергей прочел в глазах друга, но повторил:

– Хотите, я провожу вас до дома?

– Хочу! Да, хочу! – крикнула Вероника и вскочила на ноги.

На высоких каблучках она была почти одного роста с Сережей. Она тут же подхватила его под руку и увлекла к двери.

– Идемте, идемте, не могу я тут больше. Задыхаюсь.

– Идемте, – он послушно зашагал с ней в ногу к двери.

– Сергей, задержись на минутку, – крикнул ему в спину Ломов.

– Вероника, подождите в коридоре. Я быстро, – пообещал он, еле отцепив ее руку от своего локтя.

Дверь за девушкой закрылась.

– Ну, чего ты? – Сергей нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Ты проводи ее и возвращайся.

– Зачем? – округлил тот глаза. – Что я здесь забыл?

– Пойдем вместе к полковнику.

– Зачем?! – еще сильнее изумился Сергей.

– Затем, что это твое раскрытие, Серега! И он должен об этом знать. И должен хоть что-то сделать, чтобы восстановить тебя. Такими кадрами не разбрасываются. Сунул мне, понимаешь, Вову!

– А Вова плох? – усмехнулся Сережа, покосился на свой стол, который теперь занимал стажер.

На столе был рабочий порядок. Почти такой же, какой был у него. И ему это не понравилось. Его это задело. То ли стажер, наслушавшись историй, косил под него, то ли был на него в самом деле похож.

– Не знаю, плох Вова или хорош! – огрызнулся Валера. – Пока единственным результатом его деятельности стало то, что он раздобыл сведения о прошлом погибшей Илоны Високосных.

– Да?

– Съездил в ее детский дом, нашел подруг, узнал о ее странном хобби.

– О! Уже неплохо, гражданин начальник. А ты все недоволен. Кстати, сейчас-то он где? Рабочий день в разгаре, а на месте никого.

– Все на работе, Сережа. Будто не знаешь, где наше рабочее место. А вот что касается стажера… – Ломов наморщил лоб. – А не знаю я, где он, представляешь! Что-то он мне говорил, а я не помню. Убей, не помню. Ладно, сейчас не об этом. Так что, идем к полковнику?

– Ты послал людей на задержание Кузьмина?

– Пока нет. Когда? – Он тронул рукой папку с делом. – У меня признательное соучастник писал. Когда?

– Вот по этой самой причине я не пойду с тобой к полковнику, а провожу девчонку до дома. Кто знает, может, ее страхи не беспочвенны.

– Я тебя умоляю, Серега, – заныл Ломов. – Ну кто ей может угрожать? Родной дядя?

– У тебя уже два трупа, брат. – Сергей выбросил вверх два пальца. – Предположительно есть подозреваемый заказчик. Но нет исполнителя. Хочешь, чтобы появился третий труп?

– Не хочу. – Ломов встал с места, подошел к другу, протянул ему руку. – Ладно, пойду к полковнику один. А ты это… Осторожнее там. Кто знает… У тебя ведь даже ствола при себе нет. Хочешь, я с вами?

– Нет. Иди уже докладывай.

Он ехал на своей машине чуть сзади. Так они условились. Вероника убедила его.

– Я знаю множество проходных дворов, где мы можем проскочить, минуя пробки.

Она все время нервно дергала губами, пытаясь улыбнуться, но трусила отчаянно. Даже походка сделалась семенящей.

– Поезжайте за мной.

Он послушно следовал за ней, пару раз едва не въехав в ее задний бампер. Вероника была не очень хорошим водителем и часто тормозила совершенно без причины.

В ее двор они въехали одновременно, рядом, благо проезд был широким, на две полосы. Встали на стоянку. Рабочий день, мест свободных много.

– Идемте? – Она вытащила из сумочки ключи, они позванивали, потому что у Вероники отчаянно тряслись руки.

– Идемте.

Они вошли в подъезд, потом в лифт. Вероника все время кусала губы, рассматривая ногти. Он слушал тонкий запах ее дорогих духов и размышлял о вещах второстепенных.

Например, о том, что Светка могла бы быть к нему и снисходительнее, не завышать так требования. И все бы у них тогда сложилось. Все было бы отлично. И работу он бы не потерял. Ведь положа руку на сердце не просто так его взяли в разработку. Косячил он, страсть, как косячил, когда она ушла. Закон не нарушал, конечно, но ходил по краю.

Они выгрузились, потолкавшись плечами в дверях лифта. Он конфузливо улыбнулся. Она раздраженно вспыхнула. Дошли до ее двери. Она подергала за ручку.

– Заперто. Слава богу! – выдохнула она и едва не заплакала. – Думала, приду, а тут дверь не закрыта и…

– И головорезы в квартире с арбалетами, – попытался пошутить Сережа, осматриваясь, и вдруг резко схватил ее за руку, в которой она сжимала ключи. – Стоять!

– Что?! – ее рот приоткрылся, губы задрожали, она повернула голову в ту сторону, куда смотрел он, и повторила: – Что?!

– Что там, на дверном глазке соседской двери, Вероника? – спросил он шепотом и подтолкнул ее. – Взгляните.

Она неуклюже шагнула. Вытянула шею. Посмотрела. Колупнула ногтем. Понюхала пальчик.

– Кажется, жвачка. А что? Мальчишки наверняка балуются. Такое случается.

– Хорошо. Идите сюда. Быстро, – приказал он все так же, шепотом. Шлепнул ладонью по стене, слева от ее двери. – Стойте здесь и не шевелитесь. Если через пару минут не выйду, бегите. И срочно звоните Ломову. Телефон он вам дал?

– Д-да-а, – протянула она почти неслышно.

И послушно прилипла спиной к стенке слева от двери.

– Умница, – неожиданно он коснулся ее бледной щеки, погладил. – Не надо бояться раньше времени, Вероника. Не орать. Не производить шума. Ключи!

– Что? – Она опустила взгляд на его растопыренную ладонь с требовательно шевелившимися пальцами. – Ключи? А, ключи, да.

Сережа вставил ключ в верхний замок, повернул трижды. Потом вставил ключ в нижний замок.

– Помним: не шуметь, не орать. Если не выйду через пару минут, бежать и звонить кому?

– Ломову, – ее голые коленки тряслись, ладони влипли в стену. – Правильно?

– Умница, – похвалил ее Сережа и зачем-то поцеловал в лоб, приказав снова шепотом: – Ждать!

Он повернул четыре раза ключ в нижнем замке. Вытащил ключи. Открыл дверь и скрылся за ней. А она принялась считать.

Господи! Вероника никогда не думала, что две минуты – это так долго! Что так бесконечно долго вести счет до ста двадцати. Она и сбивалась и принималась считать заново. Потом останавливала счет. Решила, что для двух минут она слишком долго стоит, прижимаясь к холодной стене лестничной клетки. И там что-то случилось: за дверью ее квартиры, раз этот мускулистый загорелый блондин все не выходит.