– Потому что ты видел, что я еду следом!

«Игорь врет, – подумала Лика. – Хотя что ему еще остается делать? Он скрыл, что знаком со Светой, соврал о том, где работает. А на сафари он поехал лишь по той причине, что во время дайвинга у него ничего не получилось. Весь этот наш разговор лишен всякого смысла. Надо просто рассказать обо всем Вадиму и…»

Ее мысли оборвались внезапно. Остался лишь оглушительный грохот где-то за скалами, крики, плач… и гулкое эхо разносит шум над красными верхушками гор.

Лика и Игорь вскочили с камней, бросились к тропинке, но оттуда уже стекал широкий людской поток.

Первыми в толпе не выключающих кинокамеры японских туристов показались Вадим и Света. Карпов заботливо подхватывает поскользнувшуюся жену под руку и с тревогой оборачивается назад.

Ликин взгляд отмечает опирающуюся на руку Кирилла Алину. Потом – сгорбленную Пашину спину. Бойфренд движется медленно-медленно, осторожно исследуя ногами готовые вот-вот скатиться вниз камни. Тимофей Афанасьевич осторожно поддерживает кого-то за плечи. Голубые льняные брюки, синяя майка, склонившаяся набок голова, темно-рыжие слипшиеся от крови волосы закрывают лицо. Мужчины несут Ирочку…

Возле микроавтобуса с русскими туристами уже паломничество. Растет батарея упаковок с водой. Люди приносят целые аптечки и отдельные бинты. С ними не очень-то гармонируют полбутылки виски. Откуда-то даже появились жесткие носилки…

Увидев их, Ирочка слабо запротестовала:

– Это лишнее, со спиной, я чувствую, все в порядке, с ногами тоже.

Однако Паша и Тимофей Афанасьевич, не обратив на возражения ровным счетом никакого внимания, осторожно опустили ее на носилки.

Кисть Ирочки неестественно сдвинута в сторону, багрово-фиолетовая, отекшая.

– Он говорит, что у нее закрытый перелом со смещением, и надо срочно ехать в больницу, – перевела Света слова француза, присевшего на корточки перед Ирой. – Он готов поехать с нами и составить раздробленные кости, но гипса, разумеется, у него с собой нет, так что в больницу ехать в любом случае надо.

В голове Лики сразу же пронеслись советы девушки из туристического агентства – по возможности не болеть, так как нет никаких гарантий получения квалифицированной медицинской помощи. Вид французского врача внушил ей доверие, и она с жаром поддержала его предложение:

– Конечно, пусть он поедет вместе с нами. Египтянин, не приведи господь, еще плохо составит кости, мучайся потом по больницам!

Ирочка растерянно огляделась по сторонам:

– Мой рюкзак… Он остался в горах. Там деньги, телефон…

Вадим сразу же сорвался с места.

– Я принесу! – прокричал он уже с тропинки у подножия скал.

К тому времени, когда Вадим вернулся, француз успел осмотреть Ирочкину спину и ноги, убедиться в отсутствии других переломов и сделать ей обезболивающий укол.

Тимофей Афанасьевич, захватив принесенный рюкзак, скрылся в микроавтобусе с французами, вызвавшимися доставить Ирочку в больницу.

Подойдя к уже заведенному автомобилю, Галина ободряюще сказала:

– Ира, ты только не волнуйся, все будет хорошо.

Когда машина с Ирочкой скрылась из глаз, гид робко заметил:

– У нас еще в программе ужин в поселении бедуинов…

– Предлагаю вернуться в отель, – твердо сказал Паша. – Сегодня явно не наш день.

Желающих поспорить с этим утверждением не нашлось.

Дорога в «Aton’s hotel» сопровождалась молчанием и… страхом. Даже циничному Игорю сделалось явно не по себе. Он, как и все пассажиры микроавтобуса, кроме Алины, не отказался от предложенной Галиной таблетки валидола. А Лика положила под язык сразу две штуки. Вцепившаяся в сердце боль не проходила…

В теплой ночи уже рассыпался крупный, светящийся жемчуг натянутых вдоль верхушек пальм гирлянд.

Шоу на сцене было в самом разгаре. Разместившись на выставленных рядами стульях, весь отель с увлечением выбирал мисс «Aton’s hotel».

Света не удержалась, бросила профессиональный взгляд на импровизированное дефиле. Кошмар, от одного вида этих женщин две недели мороженого не захочешь!

Она развернулась и заспешила прочь от одобрительного улюлюканья и вспышек фотоаппаратов. На глаза навернулись слезы. Вадим – он совершенно не желает прислушиваться к ее мнению…

Из кустов магнолий, безжалостно ломая ветки с розовыми чашами цветов, к ней бросился человек.

Светлана испуганно отпрянула и тут же его узнала – Али, выдающий полотенца на пляже.

– Ты что, шпионишь за мной? – насмешливо спросила она, без страха глядя прямо в черные шальные глаза. – Утром – на пляже, ночью – здесь?

Он облизнул губы, схватил ее за запястье и сдавленно прошептал:

– Когда? Когда ты станешь моей?

«Никогда, – подумала Света. – Не стоит так серьезно относиться к моему кокетству и глупым обещаниям».

Брезгливо стряхнув его руки, она сказала:

– Али, ну ты же видишь, Вадим ни на шаг меня от себя не отпускает. Я записала твой номер телефона. Как только муж куда-нибудь выйдет, я сразу же тебе позвоню.

– Там… там дальше, на пляже, есть безлюдные места. Мы будем одни, только ты и я…

– Прости, Али, я все понимаю. Но и ты меня пойми. Пляж – это уже как-то совсем негигиенично, – категорично заявила Света. – И не приставай ко мне в отеле. Не хватало еще, чтобы Вадим о чем-то догадался!

Сверкнув черными глазами, Али стиснул ее руку влажными ладонями и бросился назад, напролом через кусты.

Свете не понравилось выражение его лица.

Впрочем, сегодня ей не нравилось решительно все.

Этот джип, внезапно утративший управление. Преследующая ее и Вадима Лика Вронская. Постоянная нехорошая улыбка на губах Игоря. Но больше всего беспокоил настойчивый голос интуиции. Он упрямо шептал: «Пора возвращаться в Москву…» А муж и слушать об этом ничего не желает!

Девушка со вздохом опустилась на скамейку под тростниковым навесом, обняла колени и зябко поежилась. Как же страшно было увидеть огромный, катящийся со скалы камень… Он несся вниз, готовый вот-вот смять, раздавить, сокрушить беззаботно о чем-то щебечущую с гидом Ирочку. И тогда Света что было сил закричала: «Ира, берегись!» Завьялова успела отскочить, но, потеряв равновесие, упала на острые камни…

От воспоминаний об обрушившихся скалах Светины мысли вновь перекинулись на Игоря.

Сколько презрения было в его глазах, когда Света, убедившись, что Вадим ушел плавать, присела на краешек шезлонга.

– Можешь не беспокоиться, я ничего не скажу твоему хрычу. Это все, что тебе надо для счастья? – уверял он тогда.

А вдруг скажет? Конечно, Игорь ничего не знает о том, как она все разузнала про капиталы Вадима, а потом уж постаралась спикировать с подиума прямо на колени состоятельного мужика. Но береженого, как говорится, и бог бережет… Пора уезжать из Египта. Ожерелье у них – и это самое главное. А со всем остальным можно разобраться потом.