— Что ж, вероятно, нам следовало поехать в какое-нибудь другое место.

Он сел рядом с ней.

— Ты, конечно, права. В следующий раз я позабочусь о том, чтобы там, куда мы поедем, кроме нас, никого не было. Но сейчас я хотел бы, чтобы ты познакомилась с моими очень старыми и дорогими друзьями. Ты простишь меня, дорогая?

— Как давно ты знал, что они приедут? Почему не сказал мне раньше, а устроил эту неожиданную встречу? Это по твоей вине я вошла в комнату в халате, совершенно неприбранная!

— Ах, милая, это была лишь небольшая шутка! — И снова подмигнул, приведя ее в ярость. — Я искуплю свою вину!

Грейс прицепила чулок к подвязке.

— Скажи хотя бы, почему они называют тебя Патом?

— Что? Это мое среднее имя. Патрик.

— Странно. Думаешь, что хорошо знаешь человека, а потом тебе дают понять, как мало ты его знаешь.

— Тебе известно все самое важное. — Он обнял ее за плечи.

Она отстранилась от него и снова занялась подвязками.

— Знаешь, а ведь я могла бы провести этот уик-энд в Париже. С Джоном Крамером. Я тебе говорила об этом?

— Что?

Слова произвели желанный эффект. Застегнув чулки, она встала и расправила юбку.

— Что слышал! И уверена, уж он бы не допустил появления непрошеных гостей!

— Грейс…

— Не волнуйся! Я выбрала тебя. — И, на полпути к двери, добавила: — Во всяком случае, сейчас.

На пляже в самый разгар дня жарко грело солнце. Погода стояла скорее августовская, нежели майская. Люди сидели в шезлонгах или лежали, растянувшись, на песке, но таких было меньшинство. Трое мужчин в купальных костюмах стояли у кромки воды, бросая камни в воду и состязаясь, кто из них забросит дальше. Собаки бегали и плескались, лаяли и резвились, гоняясь за брошенными камнями.

Неподалеку в тени огромного солнечного зонта сидели и наблюдали за ними три женщины, все в самых дорогих купальных костюмах из летней коллекции «Селфриджа» и похожие на рекламу. Бэбс и Грейс курили сигареты в длинных мундштуках. Большеглазая Верити лениво покусывала песочное печенье.

— Вспомнила, где я вас раньше видела! — воскликнула Бэбс. — В «Саламандре», всего несколько дней назад. Мне следовало догадаться раньше, но я в ту ночь сильно напилась! Просто чудо, что я вообще что-то смогла вспомнить! Мы поговорили в дамской комнате, помните? А потом я видела, как вы разговаривали с Джоном Крамером. Просто удивительно, что вы с ним дружите!

— Удивительно?

— Несколько. Вы знаете о нем и Пате?

— Да… Да, знаю.

— Сесил учился вместе с ними в Йельском университете. И всегда гордился тем, что он единственный человек, сохранивший дружбу с ними обоими.

Они наблюдали за мужчинами, стоящими у воды. Волосатый Вултон, по-прежнему поглаживающий свою бородку; Сесил, сияющий, розовый и пузатый, в шапочке из носового платка, завязанного узлами, прикрывающей лысую голову от палящих лучей солнца; О'Коннелл, высокий, широкоплечий и мускулистый, бросающий собакам палку в море. Вот он повернулся помахать женщинам, зная, что те наблюдают за ним. Все они помахали в ответ.

— Во всем виновата девушка, — сказала Верити. — У них все было бы хорошо, если бы не эта девушка.

Грейс перевела взгляд с одной на другую. Барбара изящно держала сигарету. Верити беспокойно и порывисто жевала печенье.

О'Коннелл вошел в воду, с брызгами нырнул и поплыл все дальше и дальше в море. Они наблюдали за взмахами его рук и головой, то исчезающей в воде, то выныривающей на поверхность.

Остальные двое возвращались на пляж с мокрыми собаками.

— Не понимаю, как он может это делать, — сказал Сесил. — Вода чертовски холодная.

— Ну, ты же знаешь Пата, — заметил Вултон. — Он сделает все, что угодно, только бы не ударить в грязь лицом перед девушками.

Верити вздохнула и вынула из банки очередное печеньице.

Неподалеку на спине лежал человек, прикрыв лицо газетой. На первой странице красовалась фотография небольшого самолета в покрытом облаками и озаренном лунным светом небе.

Вечер, начавшийся с коктейлей на веранде, продолжился камбалой с зелеными бобами, рисовым пудингом, любезно приготовленным Орасом и миссис Орас, и играми. Начали с литературной игры, в которой по очереди брали книгу с полок Вултона. Все должны были написать ложную первую строчку и попытаться угадать настоящую. Протесты, что О'Коннелл имеет несправедливое преимущество, оказались безосновательными, когда выяснилось, что он совершенно не в состоянии скрыть присущий ему стиль.

Затем провели состязание на определение вкуса. Вултон предложил попробовать широкий выбор ликеров и верно их определить. Никто в этом не преуспел, а в конце все лыка не вязали.

Попытка разгадывать шарады быстро закончилась всеобщим смехом, когда Сесил разыграл весь сюжет «Грозового перевала» с энергией и серьезностью, которую нельзя было ни превзойти, ни даже вынести. Игру быстро забросили ради пряток на свежем воздухе под шум моря.

Дикий сад, заросший высокой травой, вьюнком и шиповником, резко спускался и простирался до старой деревянной ограды, ярдов на десять от края утеса. На деревьях под самыми невозможными углами висели потухшие и разодранные китайские фонарики, оставшиеся от какого-то давнего праздника. Ближе к дому земля была более плоской, а трава короче. В центре стоял давно не работающий каменный фонтан. Рядом с ним было посыпанное пеплом пространство, на котором недавно играли в бивачный костер.

Они с пронзительными криками бегали по саду взад-вперед, прячась в траве и за кустами. Останавливались только затем, чтобы еще выпить, и, вероятно, запрокинуть голову, и посмотреть на ясное, бесконечное звездное небо. Бросившись за старый глиняный сарай, Грейс столкнулась с О'Коннеллом, который крепко схватил ее и прошептал:

— Я весь день ждал, когда, наконец, останусь с тобой наедине.

— Ждал? — У Грейс кружилась голова.

— Ты же знаешь, что ждал. Эта компания… они сущие дети. Они сводят меня с ума.

— Правда? А я думала, что они твои старинные и дорогие друзья.

— Ты была права, Грейс. Нам следовало бы отправиться только вдвоем. Мне хочется только одного: быть с тобой наедине.

— Правда?

Он снова поцеловал ее, на этот раз мягче. Когда они разъединились, она улыбнулась:

— Не волнуйся. Я совсем неплохо провожу время. Признаюсь, сначала я нашла Вултона и компанию довольно хитрыми. Но сейчас, когда все вычислила, решила, что они мне нравятся.

— Вычислила?

— Они влюблены в тебя. Не только женщины. Сэм и Сесил тоже. Они все без ума от тебя.

О'Коннелл засмеялся. Помотал головой.