– Тогда я бы умер. Я умер бы в тоске иодиночестве, но Аллах распорядился по-другому. Он сделал так, чтобы я осталсяжив. Ты должна мне поверить. Сегодня вечером я докажу, что испытываю к тебесамые серьезные чувства. Я покажу тебе, как я умею любить. Хасан любит один рази на всю жизнь, Хасан однолюб. Ты сейчас едешь в отель?

– Да. Я еду на ужин.

– Ужинай и возвращайся в мою лавку. Я будутебя ждать.

– А что мы будем делать?

– Пойдем в клуб. Я хочу рассказать тебе все осебе.

Устав смотреть на этот карнавал, я невыдержала и подошла к раскрасневшийся женщине.

– Клава, он вас обманет. Мимо него знаетесколько таких, как вы, за день проходит.

– Уйди, нехорошая женщина, – крикнул мненедовольный араб. – У тебя черное сердце, и ты завидуешь нашей любви. Тыговоришь про меня плохо, потому что не смогла меня получить. Клава, эта женщинаговорит про меня плохо, потому что она завидует тому, что мое сердцепринадлежит только тебе. Она хочет, чтобы оно принадлежало ей, но этоневозможно, потому что я люблю только тебя. Она пыталась меня даже купить, но яне продам нашу с тобой любовь за ее деньги.

– Да нечему мне уже завидовать. И вашейлюбовью я сыта по самое горло, у меня она в печенках сидит.

Посмотрев на ничего не понимающую Клаву, япопыталась объяснить ей сложившуюся ситуацию более доступным языком.

– Клава, я тоже поверила одному идиоту,который умел искусно вешать лапшу на уши, и даже вышла за него замуж. Врезультате я осталась без документов и без денег, а мой муж оказалсяпрофессиональным альфонсом. Теперь я даже не в состоянии вернуться на родину.Если вы хотите такой судьбы, то дерзайте. Встречайтесь с ним сегодня вечером ислушайте тот бред, который он будет вам говорить. Если вам дорого вашеспокойствие, то лучше поезжайте в отель, ужинайте и забудьте про эту лавку.Таких лавок в Египте – пруд пруди. Я вас понимаю: эти орлы умеют так заливать,что невольно хочется им верить, фантазии у них хоть отбавляй.

– Ты будешь гореть в огне за все, что сейчаспроизнесла, – по-змеиному прошипел араб, обнимающий Клаву, и сверкнул в моюсторону испепеляющим взглядом. – Ко мне много приставало таких туристок, какты, но мне они не нужны, потому что я люблю Клаву. Клава, не слушай ее. Этоплохая пляжная женщина. Клава, такие женщины, как эта, – все шармуты. По-вашему– это проститутки. Не думай о ней, она плохая, а ты порядочная. Аллах подарилмне тебя. Я понимаю, что не заслуживаю такого подарка, но я сделаю всевозможное, чтобы сделать тебя счастливой. Пляжная женщина, прощай. Не мешайнашему счастью и не стой на пути у высоких чувств. Клава нужна мне, как птицамнебо, как пустыне вода…

– И как ребенку молоко, – самостоятельнозакончила я фразу взбесившегося араба. – Вот видите, Клава, я знаю почти все ихлюбимые выражения. Хотя, если честно, то у здешних мужчин настолько большойзапас красивых слов, что знать все наизусть практически невозможно. Ступайте,Клава, в отель и не верьте во всю эту ерунду. Эти люди из всего извлекают длясебя выгоду, даже из чистой любви, что, собственно, и случилось со мной. С вамихотят халявного секса, и не более этого. Если вы ему сильно понравитесь и онпоймет, что у вас есть хоть немного денег, для того, чтобы постоянно мотаться вХургаду, то он впишет вас в список своих невест, а степень его любви будетзависеть от того, сколько денег вы будете тратить на объект своей страсти,какие подарки возить и на какие жертвы будете готовы идти. Я извиняюсь за своюбестактность, просто я стояла тут недалеко и все слышала. Я вмешалась в вашразговор, потому что хочу вас предостеречь, так как сама по уши оказался вдерьме, в которое меня толкнула моя глупая и совершенно безрассудная любовь.

– Я не понимаю, о чем вы?! – заметнонапряглась женщина.

– Я слышала, что у вас трое детей. Этозамечательно! Вам есть для кого жить, – возбужденно продолжала я. – Подумайтеоб этом, прежде чем броситься в объятья какого-то араба, который будет питатьсявашими жизненными соками. Все эти отношения ведут в бездну, в настоящуюпропасть, в НИКУДА. Вы можете не заметить того момента, когда начнетенедодавать своим детям и будете возить все сюда, а потом и вовсе отдадитепоследнее.

Услышав гудок автомобиля, я повернулась кАхмеду, который сидел за рулем какого-то старенького мини-грузовичка и махалмне рукой.

– Поехали! – прокричал мне Ахмед.

– Иду!

– Прощай, плохая пляжная женщина. Мое сердценикогда не будет принадлежать тебе. Я люблю Клаву, – сказал мне араб, но я необратила на него внимания и посмотрела на окончательно растерявшуюся Клаву.

– Клава, я надеюсь, что вы будетеруководствоваться не только своими эмоциями и не забудете про свой разум.

Наконец Клава немного пришла в себя и горячозаговорила:

– Мне не нужны ваши нравоучения. Это – мояжизнь, и я сама во всем разберусь. Я десять лет, как одна, без мужа, и мне,между прочим, тоже любви хочется, – на глазах женщины выступили слезы.

– Да пожалуйста!

– Мне, может, чего-то для души хочется. Я имеюправо на безрассудство?!

– Наверно, – опешила я.

– Я всю жизнь работаю, тащу на себе троихдетей, родителей. Мне тоже иногда хочется побыть слабой, беззащитной инесерьезной. Я десять лет без мужчины, и за эти десять лет ни один мужик непозвал меня замуж и не сказал, что любит моих детей. А Хасан – отважился.

Эти трогательные слова подействовали наХасана. Он гордо вскинул голову, выпятил грудь колесом и принял напыщенный вид.

– Но он же вас обманет, – отчаянно произнеслая.

– И пусть, – с глазами, полными слез, ответилаженщина. – Меня десять лет никто не обманывал. Только десять лет назад муж прижизни меня и обманывал, когда от меня гулял. Ради того, что сейчас мне сказалХасан, можно вытерпеть любой обман.

– Но вам придется сюда постоянно мотаться!

– Пусть, – убила меня своим ответом женщина. –Я уже десять лет ни к кому не моталась. Теперь у меня будет хоть какая-тонадежда, у меня столько лет ее не было.

– Но ведь эта надежда лживая?!

– Пусть хотя бы такая. Страшнее всего, когданикакой нет.

– Но ведь он будет клянчить у вас подарки!