– Спасибо, я сама, – бормочу я.

– Хорошо, как скажешь.

– До завтра.

Я собираюсь прогуляться, чтобы оказаться дома не слишком рано. Надо уходить, чтобы избавиться от чувства тяжести, дамокловым мечом нависшим надо мной.

Взмахиваю рукой, собираясь шагнуть прочь, но меня прерывает его голос:

– Мне очень жаль. – Я замираю в недоумении, глядя на Митча. – Я будто воришка, готовый красть твои поцелуи. Не слишком уважительно с моей стороны. Что ж, если захочу поцеловать тебя снова, спрошу заранее.

Я понимаю, почему ему жаль. Да и с уважением все понятно, по крайней мере, смысл в этом есть. Но есть одно слово, которое бьет так больно, словно меня ударили в живот. Словно я сделала шаг по лестнице и ступенька проломилась подо мной. Словно меня толкнули в ледяную воду.

«Если».

И что мне ответить? Ведь именно этого я и добивалась. Это то, чего хотела. Или нет?.. Не думала, что исполнение желания может принести такую боль.

– Отлично, – говорю я. Наверное, хорошо, что я так растерянна, иначе сорвалась бы на крик. Почему он ничего не понимает?!

Какая ирония – ведь я тоже не понимаю.

Не сказав больше ни слова, я поворачиваюсь и оставляю Митча. Становится холодно, и я обнимаю себя руками.

Пустынные улицы, укрытые густой темнотой, я могу назвать единственным домом.

Отдаляясь от одной проблемы, я иду навстречу другой.

Я так и не рассказала маме. Она не подозревает, что через несколько дней я запакую вещи и уеду. К слову, не думаю сообщать ей мой новый адрес. В общем, надеюсь, что она узнает о моем переезде только тогда, когда я уеду. Вот почему откладываю сборы на последний момент. Возможно, напишу ей короткую записку.

Но ужасно боюсь, что мама все поймет до того, как я успею уехать. Представляю, как она может отреагировать. И ни один из вариантов мне не нравится. Но все лучше, чем продолжать жить с ней.

Лора дежурит в день переезда. Мэйси и Джейн полдня будут заняты на работе, так что надо как следует все продумать. Когда Митч спросил, может ли чем-то помочь, я… Мне хотелось согласиться.

Вздохнув, крепче обхватываю себя руками, пока жду зеленого сигнала светофора. Темный асфальт пересекает желтый свет машин, которые проносятся мимо. Спустя несколько минут я оказываюсь дома и с огромным облегчением понимаю, что в квартире тишина и темнота. Мамы нет, я совершенно одна.

Заправив за ухо непослушную прядь волос, включаю свет и скидываю обувь. Плечи расслабляются, и только почувствовав облегчение, понимаю, насколько они были напряжены. Даю себе минутку, потом убираю обувь в шкаф и засовываю мобильный в карман брюк.

Ноги ведут меня на кухню. Пусть уже поздно, но я проголодалась. Впрочем, заглянув в пустой холодильник, понимаю, что мои надежды на ночной перекус разбиваются вдребезги. Вода, немного просроченного молока, пара банок пива, вскрытая упаковка хлеба с крапинками плесени и маленький кусочек сыра. Вот и все.

– Проклятье.

Захлопываю дверцу и инспектирую кухонные шкафчики. Банка фасоли, полпачки кукурузных хлопьев, от которых мало толку без молока, и очень много пыли. Обычно я ем в «Уайтстоуне» или по дороге домой. Не могу вспомнить последний раз, когда мы с мамой обедали или ужинали вместе. Пожалуй, если сосчитать все такие случаи, хватит и пальцев одной руки.

Измотанная и голодная, я устраиваюсь на кухонном столе и достаю мобильный.

– Идиотка, – шепчу я, понимая, насколько разочарована, что Митч не прислал мне ни одного сообщения. Абсурд. Получаса не прошло с тех пор, как мы с ним разошлись. Нужно принять душ, выспаться и прочистить мозги, но взять себя в руки сложнее, чем я предполагала. Я отправляю сообщение Лоре, чтобы отвлечься.

«Привет. Уже спишь? Ты в Нэшляндии?»

У меня была долгая операция, и Лора давно должна была закончить смену. Разве что внезапно появилась работа.

«Я с Джексом, у Нэша двойная смена. Что случилось? Ты в порядке?»

Фыркаю.

«Неужели что-то должно случиться? Я, что, не могу просто так написать лучшей подруге?»

Вот черт.

Смотрю на дисплей, где рядом с именем Лоры подрагивает зеленая трубка – Лора решила позвонить. Я опускаю голову, ругая себя за то, что встревожила подругу. Проигнорировать звонок невозможно, поэтому я глубоко вдыхаю и отвечаю.

– Сьерра? Это ты?

– Конечно, а кого ты ожидала услышать? – почти агрессивно отвечаю я.

– Что стряслось?

– Почему что-то должно было случиться, чтобы я написала? – ворчу я, ковыряя покрытие столешницы. Все равно она наполовину рассохлась.

Лора фыркает, а потом тихо смеется:

– Да ты мне пишешь реже, чем Логан. И если он выходит на связь, то у него рыльце в пушку. Так что за «пушок» у тебя?

– Во-первых, твоему брату должно быть стыдно, что он так редко звонит. Во-вторых, никакого «пушка». – Мы одновременно начинаем смеяться, и мне становится легче. Вот уж не думала, что именно легкого разговора с Лорой мне так недоставало. – Как твои дела? Поговорила с Джесс? Йен еще жив?

– Ладно, позволю перевести тему, – откашливается Лора. – Йен ушел в сумрак.

– Будто вы оба или секретные агенты, или киллеры.

– Я вот-вот с ума сойду! – Слышу мурчание – видимо, Джекс подобрался ближе.

– Неужто Йен и Джесс флиртовали по телефону?

– Сьерра!

– Что? Или может, они просто друзья? Впрочем, оба варианта хороши. Нам же нравится Йен. Или?.. – Я бы никогда не сказала этого ему, хватит и того, что его самомнение раздуто до предела.

– Просто… Джесс скоро вернется в Штаты, и… – Голос Лоры стихает.

– Ты злишься, что она не сказала тебе. Ты случайно узнала об их переписке, и то, что Джесс скрывала это от тебя, причиняет тебе боль. Дело не в Йене… а в тебе и сестре.

– Ненавижу тебя, ты в курсе? – бормочет она, и я улыбаюсь.

– В курсе, конечно. Ты поговорила с Джесс о том, что тебя беспокоит? Спросила, почему она промолчала?

– Нет. Хотела немного остыть и привести мысли в порядок. Джесс уезжала надолго, но мне казалось, что благодаря мессенджерам и звонкам нам удастся сохранить связь. Но если мы все еще были близки…

– …почему тогда она промолчала, – заканчиваю фразу за Лору. – Может, она просто не успела?

– С каких это пор ты стала такой понимающей? – скептически спрашивает она, и я хмурюсь. Лора права: я не такая понимающая. Но теперь лучше понимаю, что иногда, когда наваливается слишком много, стоит попытаться облегчить чужую ношу.

– Поговори с ней, тогда тебе полегчает. И не убивай Йена. Кто знает, кого назначат куратором ему