– Почти? – уточнил Орам.

Дэвид снова улыбнулся.

– Пока не кончатся носители. Прошло десять лет, и все, что осталось снаружи от изначально вскрытых сосудов с вирусом, лишь вот эти роскошные маленькие создания.

Он взял со стола то, что выглядело как черная плесень в оболочке толщиной с бумагу, и будто играючи бросил Ораму. Капитан инстинктивно ее поймал. И застыл на месте, когда понял, что сделал.

Ничего не произошло.

Дэвид подошел к нему и, игнорируя оружие, забрал отвердевшую яйцевую камеру из рук на мгновение окаменевшего Орама.

– Не волнуйтесь. Сейчас оно полностью окостенело. Абсолютно неактивно и безобидно. Я держу их здесь только забавы ради. Часть коллекции.

Он осторожно вернул мешочек на место.

Чуть дальше на столе стояли в ряд увеличительные линзы. Их конструкция и назначение были достаточно универсальными, потому капитан не смог определить, кто их сделал – Инженеры или сам Дэвид. Под каждой находилось скопление крошечных черных пылинок, заключенных в нечто, напоминающее янтарь. Дэвид жестом пригласил посмотреть. Сначала поколебавшись, Орам все же поддался любопытству и склонился над одной из линз, чтобы взглянуть.

– Подобно всякому хорошему натуралисту, – говорил Дэвид, – я вел наблюдение за воспроизводством жизненной формы в действии. А когда занимаешься подобным исследованием, то терпение – основополагающий фактор. Терпение и время. Первым я оснащен изначально, а обстоятельства обеспечили мне – хотя и не прошенно – массу второго. Из яйцевых камер появляются вот эти паразиты. Они летучие и обладают примитивным, но весьма исполнительным коллективным разумом. Когда они попадают в атмосферу, они непреклонны в осуществлении своей задачи. Ударный клин генетической атаки, который находится в постоянном поиске потенциальных носителей.

Хотя и подкрашенный, материал был полностью прозрачен, и капитан мог видеть разные стадии жизненного цикла патогена, «замороженные» в процессе. «Частички», запускающие хоботки и откладывающие яйца в тела насекомых. Рост яиц, выведение, созревание, после которого паразит выбирается даже из самых крошечных носителей, чтобы начать весь цикл заново.

Дэвид провел Орама в другой угол комнаты.

– Входя в тело носителя и перестраивая ДНК, патоген производит созревшее потомство, чей облик и характеристики целиком зависят от природы самого носителя. Отпрыск из зараженного насекомого, к примеру, будет выглядеть совершенно иначе, чем существо, появившееся из четвероногого млекопитающего. Высшая цель, как я понял – создать нечто похожее на эти завидные образчики… моего прекрасного бестиария…

Орам сообразил, что идет мимо ряда высоких двуногих существ устрашающего вида. Их твердые экзоскелеты поблескивали, словно черная сталь. Хотя они слегка отличались друг от друга, у всех были одни и те же общие черты – длинные, заостренные, как у скорпионов, хвосты, вытянутые черепа, лишенные глаз, и челюсти, полные сияющих, словно хромированные резцы, зубов.

Дальше в ряду стояли менее удачные образчики. Более мелкие, бледные, жуткие и деформированные. «От идеала до вырождения, оживший кошмар», – подумал Орам. Некоторые стояли нетронутыми, в то время как другие были частично или полностью препарированы, напоминая труп Инженера, с которого содрали кожу. Указывая дорогу, Дэвид легко, почти с любовью, кончиками пальцев касался выставленных тел.

– Когда я оказался здесь столь прискорбно брошенным, – объяснил он, – в моем распоряжении было только время – чтобы наблюдать и учиться. В конце концов мое врожденное любопытство одержало верх и, поскольку мне было нечем себя занять помимо сбора коллекции, я сам начал немного экспериментировать с генами. Немного скрещивания, выведение гибридов, и тому подобное. Мне нравится думать, что злополучные обитатели этой планеты – первоначальные Инженеры – взглянули бы на мою работу с одобрением.

Его слова пришлись кстати, напомнив Ораму, что надо держать оружие крепче.

– Ты… их создал?

Дэвид снова улыбнулся.

– Праздным рукам дьявол находит работу.

Орам уставился на выставленных существ. Их ряд не был бесконечен, но свидетельствовал о весьма обширных затратах времени и энергии. Он не мог избавиться от ощущения, что этой работой двигало нечто большее, чем простое желание избавиться от скуки.

– Столько усилий потрачено, – сказал он. – Но для чего? Зачем?

– Все не так сложно. Отрезанный от всего, лишенный компании живых существ, я мог пребывать в абсолютной тишине и изоляции до тех пор, пока последняя из моих систем не вышла из строя, и я бы умер. Или, как вы, вне сомнений, предпочтете сказать – «прекратил бы функционировать». С другой стороны, я мог занять свои разум и тело долговременным проектом и сохранить все системы функционирующими на пике возможностей. Как бы там ни было, а для этого меня предназначили мои создатели. Так что я развлекался с единственными доступными и подходящими мне игрушками.

Синтет повернулся и прямо взглянул на капитана.

– Разве вы никогда не хотели поиграть в Бога? Насколько я понимаю, это обычная человеческая фантазия, а до тех пор, пока в ход не идет оружие – она безобидна. Но чтобы играть в Бога, нужны субъекты. У меня было только то, что могла дать эта планета – то, что на ней существует, и то, что я смог спасти с разбившегося корабля Инженеров. Я считаю, что в условиях недостатка материала, в которых пришлось работать, я справился довольно хорошо.

Он указал на дальний конец стола.

Там лежало нечто, похожее на кожистое яйцо немалых размеров. Оно было отделено от прочих образцов и словно бы занимало почетное место.

С беспокойством, но полагаясь на скорострельный карабин в руках, Орам смотрел, как синтет осторожно раскрыл яйцо сверху – так, словно он разворачивал лепестки цветка. Или словно отец, который откидывает край одеяла с лица новорожденного.

– Вот поистине тот, кто существует, несмотря ни на что. В чем-то это похоже на меня, полагаю, хотя мое стремление к выживанию идет от разума, а этим существом движет инстинкт. Оно может эволюционировать и размножаться очень быстро и в самых разнообразных условиях, – лицо Дэвида помрачнело. – К сожалению, оно стало агрессивным, потому мне пришлось его усыпить. Очень жалко. Но я не возлагаю вины на того, у кого есть только базовые побуждения. Взгляните. – Дэвид поманил Орама к себе, а когда тот ощутимо замешкался, – снова улыбнулся. – Ну, в самом деле, капитан, если бы я хотел вас чем-нибудь заразить, я мог бросить вам жизнеспособную яйцевую камеру вместо окаменелости. Прошу, взгляните. Я гарантирую, вы будете очарованы.

Поддавшись искушению, хотя и оставаясь настороже, Орам подошел ближе. Он еще крепче сжал оружие, приготовившись выстрелить при малейшем неверном движении синтета или объекта в его руках, и нагнулся, чтобы заглянуть внутрь раскрытого яйца, теперь напоминающего вазу. Внутри оказалось неподвижное существо с плоским телом, похожими на пальцы придатками и свернутым под ним мускулистым хвостом, словно оно было готово выпрыгнуть наружу.