укрепились на обеих возвышенностях Праценского плато — горе Працберг и горе Стары-Винохрады.

Пётр Христианович оценил залп лезгин на троечку. Пятьсот пуль Петерса — это не мало. Только предельная дистанция сказалась, и убитых было человек сто, может, сто пятьдесят, точнее убитыми и ранеными. Люди падали, а живой он или мёртвый упал, поди, узнай с трёхсот метров.

Лезгины сразу стали заряжать штуцера и через двадцать секунд второй залп догнал пока ничего не предпринимавших французов. Офицеры противника точно не понимали, что происходит, они наступали именно оттуда, откуда по ним сейчас и стреляют странные кирасиры. Это не могли быть русские, скорее они напоминали формой мамлюков, но зачем тем стрелять в своих?

Может там и началась бы паника и всё, что задумал Брехт, удалось или даже ещё лучше, французы бы поняли, что позади враг и развернувшись всей дивизией ломанулись на него. Пока они эти триста метров преодолеют, лезгины раз десять выстрелят и на этом дивизия Сент-Илера просто закончится. Но лягушатники ускакали за небольшую каменистую гряду, и вообще проигнорировав атаку с тыла, скрылись из виду. Самая большая в мире лягушка-голиаф весом под четыре кило явно уступает французам по прыти. Чёрт бы их побрал. Лягушатников.

— Как тут воевать? — Брехт кепку сдвинул на затылок. — Эй, дебилы, вот он я тут!!! — прокричал он вслед пехотинцам, но вряд ли те его услышали.

Утро переставало быть томным. Он не мог одновременно оказаться в трёх точках, там, где били русских. И самое ещё плохое, что даже если он перемножит этих убеганцев на ноль, то там далеко на севере от этого ничего не изменится. Там сейчас будут уничтожать и брать в плен русскую гвардию и он, разбираясь с корпусом Сульта, туда не успеет, а делить силы дальше уже нельзя, так махом сам из охотника в дичь превратишься.

— Вашество! — Пока Брехт этот бином Ньютона разгадывал, подоспели егеря с Ванькой, который и дёрнул задумавшегося князя Витгенштейна за рукав.

— Чёрт! Передать по цепочке, идём на эту высоту, за французами. Стрелять по готовности и по возможности. Цель — полное уничтожение французов на этой высоте. Пленных не брать. Раненых добивать холодным оружием. Пошли! — Брехт, протянул повод Слона Ваньке и пристроился к цепи первого егерского батальона.

— Дожил. Генерал-лейтенант вместо командования армией батальон в бой ведёт. Вот бы Светлов поржал, — бубнил себе под нос Брехт, поднимаясь на высоту.

Французы нашлись быстро. На их беду Брехт уже от ярости все коренные зубы сточил, скрежеща ими. Можно выиграть пять или десять боёв сегодня, и проиграть сражение. Весь север через пару часов драпанёт и императоры даже заблудятся. Толку от его вмешательства. Даже если он потом уничтожит всех до единого французов, что маловероятно, пуль тупо не хватит, можно ли это считать победой, если главнокомандующие с мокрыми штанами плачут под деревом.

Брехт недооценил австрияков, полностью забыл о них. И зря. К тому моменту, как он с первой цепью егерей поднялся на высоту, ситуация там круто изменилась. На помощь русским подоспели австрийские части. Шестнадцать пехотных батальонов генералов Юрчека и Роттермунда под общим командованием генерала Коловрата двинулись отбивать утраченные позиции. Под их прикрытием русские части получили возможность собраться и снова вступить в бой. Да, без утраченной при бегстве артиллерии, но штыки-то есть. А ещё русский дух. А не нюхай. Ну, страшно было, потом простирнут бывшие когда-то белыми штаны.

Сент-Илер тоже получил подкрепление, прибыли отставшие было из-за преодоления оврага — шесть 12-фунтовых пушек. Бригадный генерал Поль Тьебо соединил свои три пушки с подъехавшими шестью в одну батарею и приказал её командиру капитану Фонтене начать стрелять только по команде и делать каждый выстрел и ядром, и картечью вместе. Капитан попытался возразить — пушки могло разорвать, но генерал был неумолим:

— Пусть они выдержат хотя бы десять минут, этого хватит! Да, и положите рядом с орудиями по 10 зарядов картечью и по 10 зарядов ядром, чтобы стрелять как можно быстрее.

Затем он переключился на пехотинцев, угрюмо наблюдающими за надвигающимися цепями австрияков.

— Солдаты, я думаю, не следует напоминать вам, перед стрельбой тщательно целиться, наводя оружие на средину корпуса человека и на средину взводов, чтобы ни одна пуля не пропала. Победа близка! Да здравствует император!

— Да здравствует император! — гаркнули сотни глоток.

Брехт успокоился. Тут работы на пять минут, он ещё успеет переговорить с Вандаммом про погоду и про то, как он нашего Дольфа Лунгрена уделал, безобразник. Дальше всё буднично было, караколь этот отрабатывали сотню раз. Ничего нового. Мориц Оранский ввёл караколь в тактику пехотных полков в ходе реформирования нидерландской армии во время Восьмидесятилетней войны в начале 1590-х годов. Двести с лишним лет прошло. И сейчас этим не пользуются. Ну, и не надо. Им не надо. Надо нам. Это же почти пулемёт получается.

На позицию цепью вышло двести егерей и, произведя залп в спины французов, отошли на пять шагов назад, заряжать винтовки Бейкера. Выстрелили следующие две сотни, французы только начали поворачиваться и рты открывать. Ну, типа, а нас-то за что? Третья цепь егерей. Всё егеря кончились их всего шестьсот человек. Но на их смену пришли гренадёры немецкие. Четвёртый залп, тоже ушли. Снова гренадёры немецкие и эти кончились. Последняя рота осталась чеченских гренадеров.

Бабах. Это Кристианушка или Петер попали-таки в пороховые ящики батареи французской. Они стояли чуть правее Брехта, и из, кажущихся игрушками в их рука…ручищах Слонобоев самозабвенно, как на охоте палили по батарее. Туда же, но по пушкарям Брехт приказал стрелять и своим тринадцати старичкам, что как бы гвардию его организовали. А чего у Буонопартия есть гвардия, уж он-то не глупее. Тоже достоин.

Французы падали сотнями. В кого и три пули угодили, но после тысячи двухсот выстрелов количество целей резко уменьшилось, и теперь уже егеря, вновь вернувшиеся с заряженным оружием выцеливали каждого мечущегося пехотинца. Пару десятков офицеров видимо и генералов попытались организовать на них атаку. Ага. Сейчас, ту сотню, что карабкалась к ним, стоящие в резерве чеченцы князя Мудара просто перестреляли, а последних прикончили уже сдавшихся, проехав по порядкам и добивая сдающихся и раненых. Ну, вот нет у Сульта больше дивизии, спасибо Морицу Оранскому. И товарищу Бейкеру. А ещё и товарище Петерсу. Товарищ Петерс — классно звучит, прямо как при большевиках.

— Спускаемся. В деревню не заходим, ещё пальнёт какой дурак из дома. Нам вон на ту высоту. Абдукерим-бей ты