— Нет, я не замужем. Он у меня первый…

— Ну, дочь моя, это очень тяжелый грех. Но Господь милостив. Со всеми это случается рано или поздно. А что, он женат?

— К сожалению… Но я не знала об этом, когда все произошло.

— Ну это не так страшно. Брак-то у них венчанный?

— Нет, Станислав ни в Бога, ни в Дьявола не верит. Атеист он. Да они с женой даже и не живут-то вместе…

— А невенчанный брак это вообще фикция, для Бога его не существует. Так что, можешь считать, что живут они не в браке, а во грехе. Пусть тебя это не волнует. Был бы венчанный — тогда плохо, против Бога грех… А что змей-искуситель, любит тебя небось?

— Мне казалось, что любит. Нам было очень хорошо…

— Часто небось согрешала с ним? — осведомился священник.

— Да, почти каждый день. Мы все время были вместе…

— Господь отпустит и этот грех, дитя мое. Что еще?

Лера не ожидала, что процедура исповеди будет такой простой и даже какой-то веселой. Ее мучили угрызения совести, хотелось, чтобы кто-то облегчил их наказанием или хотя бы суровым словом.

— Я очень переживаю из-за его жены… Она так сильно расстроилась, когда о нас узнала, и теперь мне угрожает.

— А что ты про нее думаешь? Это вообще не твое дело. Ее муж — пусть сама с ним и разбирается. Небось гнобила его всю жизнь, вот он и решил сбежать. Мужик же… Мы давления на себя не терпим. Господь их простит. Нечего брать на себя чужие проблемы! А если угрожает— воздастся ей по заслугам. Что еще?

— Не знаю, отец Григорий, мне так стыдно и неловко…

Неожиданно весь список проблем, который Лера составляла в уме, пока добиралась до храма, выветрился у нее из головы. Под холстиной было душно и неуютно. Захотелось поскорее закончить эту процедуру.

— Значит, ничего серьезного больше нет, иначе уже сказала бы, — авторитетно резюмировал отец Григорий. Он быстро прочел над Лерой еще одну молитву, сунул ей большой золотой крест и Библию — целовать, после чего вздохнул удовлетворенно и благостно: — Все, теперь ты снова чиста, как младенец. Господь простил тебя. Ступай и не греши больше, а нагрешишь — приходи, всегда помогу. Такая уж служба у меня — не могу никому отказать в помощи. Ни дня, ни ночи — всегда при исполнении, на вахте. Тут на днях ночью ко мне один бандит завалился: выручай, мол, батек, человека зарезал. Так пришлось его, душегубца, исповедовать прямо дома, а убиенного отпевать потом… Так все непросто! Только ты уж впредь постарайся на исповедь вместе со всеми в приемные часы приходить, дитя мое. Расписание у двери висит.

— Спасибо, отец Григорий, — Лере очень хотелось уйти, ей было не по себе, — пойду я.

— Ступай себе с миром! Не забудь в меру возможности на храм пожертвовать. Милосердием прихожан и перебиваемся… А если надо будет кого-нибудь покрестить-отпеть или фирма твоя захочет деньги на благотворительность перевести — всегда пожалуйста. Будем рады. Заходи!

Лера вышла из храма на воздух. Он показался ей удивительно прохладным и свежим.

— Прости, Господи! — прошептала Лера, обернувшись на золотые купола.

Вернувшись домой, она снова позвонила Анне. На сей раз подруга оказалась дома. Обрадованная, она сразу защебетала в трубку:

— Привет, пропащая душа! Как здорово, что ты позвонила! А я сегодня полдня в магазине провела, выбирала наряд. Такое классное платье купила, красного цвета! Ты вообще помнишь, что завтра выпускной? Ты же обещала меня с твоим Стасом познакомить… Я вот готовлюсь к этому очень серьезно.

И тут Анна услышала на том конце провода сдавленные рыдания подруги.

— Ню, милая, — прохлюпала Лера, — у меня несчастье!

— Что случилось, чем помочь? — сразу энергично засуетилась Анна.

— У Стаса жена приехала… — И Лера снова зашлась в рыданиях.

— Жена? — изумилась Анна. — Так ты же говорила, что у него нет жены! Я так и знала, что он врет!

— Оказалось, что есть. Но они даже не живут вместе. Она такая стерва, ты даже не представляешь!

— Убить мало твоего кобеля! — в сердцах выдохнула Анна. Если бы ей сейчас дали ружье, то за подругины слезы она пристрелила бы его лично. — Сиди в общежитии, я к тебе сейчас еду! — Анна уже выбегала из дома.

— Спасибо, Ню!

Через полчаса Анна была уже на месте и утешала подругу как могла. Сердце ее было переполнено ненавистью к Вознесенскому. Первое впечатление оказалось верным: мужик — скотина. Лера находилась в ужасном состоянии, истерика никак не прекращалась. Но Анна знала, что делать. Она проходила это уже не раз и с собой, и с мамой. Сидя на кровати, она держала плачущую Леру за руку и пыталась ее успокоить:

— Милая, это бывает… Это не смертельно. Вспомни мою маму. Она это с таким трудом пережила, зато теперь порхает… Просто птичка!

— Ню, не надо, — сквозь слезы лепетала Лера, — я же все понимаю, просто, когда это случается с другими, мы все находим нужные слова, утешаем. А когда вдруг с нами — совершенно непонятно, что нам делать…

И она была абсолютно права. Анна вспомнила свое состояние после приезда из Ялты. До сих пор сердце когтями раздирала боль.

— Лерочка, что же дальше? Ты уже думала?

— Ню, — Лера на мгновение прекратила рыдать, — мне надо уйти с работы. Я не вынесу этого. Там все теперь всё знают. Я это только вчера поняла! А она устроила жуткий скандал прямо в приемной… — И последовал новый шквал рыданий.

— Не спеши. Работа работой, а отношения отношениями. Подумай, куда ты сейчас денешься. Меньше чем через месяц тебя выселят из общежития. У тебя же ни кола ни двора! Конечно, мой дом всегда открыт для тебя, но я ли не знаю — ведь не постучишься, не придешь…

— Ты думаешь, я смогу продолжать работать?

— Думаю, да. Прекрати реветь и переживать понапрасну. Постарайся понять меня правильно: будь циничной. Настало время позаботиться о себе, потому что они о тебе не позаботятся. Будет минимальный денежный резерв — тогда уйдешь спокойно, потому что сама так решишь, а не из-за мужика дурацкого и его стервозной бабы. Не пори горячку! К тому же ты хороший специалист — упрекнуть в некомпетентности тебя никто не сможет. А все остальное твое личное дело. С кем хочу — с тем и сплю. Ты свободная женщина, отчитываться ни перед кем не обязана.

— А я сегодня на исповедь в церковь ходила, к отцу Григорию, — прошептала Лера.

Подруга посмотрела на нее с интересом:

— И как, помогло?

— Не-а…

— Мне тоже не помогало. Лучшая исповедь вот тут, — Анна показала на грудь, — и суд самый строгий.

Она заварила липовый чай, укутала дрожащую Леру пледом.

— Не печалься, все образуется. Ты сейчас просто на гребне волны, тебе кажется, что это не пройдет никогда. Но придут другие проблемы, жизнь начнет брать свое, хотя и это банально… А самый тяжкий момент просто надо переждать. Я буду с тобой.