— Заканчивали, судя по всему, Белогорск? — спросил я, услышав знаменитую фразу преподавателя штурманской подготовки Филлипенко.

— Ага. По фразе Филипыча узнал. Молодцом! Как звать, младший? — спросил капитан.

— Сергей Родин. А чего младший? Вроде я просто лейтенант?

— Гаврюк Валера, очень приятно. Юный ты какой-то. Выглядишь как десятиклассник, только вид у тебя уставший. Дорога дальняя, вечер весёлый или спал плохо?

Ну не говорить же ему, что практически не сплю я уже давно. Всё перед глазами лицо Жени. Может на новом месте удастся выспаться?

— Вроде того, Валерий… или можем на ты? — спросил я капитана.

— Конечно. Сам откуда родом?

— Товарищ лейтенант, можете проходить, — послышался со спины голос сержанта.

— Давай. Пересечёмся ещё. Мы недавно только с Зары вернулись. Переучивались там на 21й СМ. Тебя тоже ждёт.

— А чего на эту именно модификацию?

— Расскажем всё. Ты только сразу на глаза зам комэски нашей 1-й не попадайся. Он у нас новенький и ооочень крутой! — улыбнулся усач и пошёл дальше на маршрут.

Внутри всё было очень компактно. Только и успевал, что читать таблички на зданиях. Санчасть, штаб тыла и радиотехнического батальона. По левой стороне центральной дороги — полковой плац с трибуной и развивающимися флагами Советского Союза и Военно-воздушных сил.

— Вот наша казарма — батальона охраны, — указал сержант на трёхэтажное строение с большими окнами. — А за ней — казармы техников, аэродромщиков и тыловиков.

— И у каждого подразделения своя казарма? — удивился я.

— А разве по-другому может быть? — улыбнулся сержант.

Видимо, я давно не видел солдат срочной службы и обычных строевых частей. В моё время солдат срочной службы почти нет, от того и казарм столько не надо. А здесь каждая по три этажа, свои курилки, спортплощадки и небольшой плац рядом с каждой.

Мы дошли до здания, табличка на котором гласила «Штаб войсковой части 23343». Вдоль дороги стояли несколько служебных автомобилей от УАЗика «таблетки» до 469-й модели той же марки. Кажется, совещание командир проводил в это время, раз такое столпотворение.

Сержанта я отпустил. Дальше уже не проблема разобраться куда идти и зачем. На входе, сразу в глаза бросился герб Советского Союза и фотографии военнослужащих, отличившихся в служебной деятельности.

— Вновь прибывший? — спросил у меня дежурный по части — плотного телосложения капитан в очках с большими ссадинами на руках.

Явный признак того, что передо мной представитель технико-эксплуатационной части или инженерно-авиационной службы. Мне показалось, что я даже запах Циатима-201 учуял.

— Да. Мне командиру нужно представиться, — сказал я, но мордатый капитан только усмехнулся.

— У командира сейчас забот полон рот. Вернулись с Афгана недавно, теперь вот нужно восстанавливать силы. Он сейчас вряд ли тебя примет.

— Посмотрим. Кабинет там? — указал я на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Да. В кадры сначала зайди, чтобы отметиться сразу, — сказал капитан и начал объяснять мне, где найти главных «решал» в армии.

Кадры, действительно, решают всё. Да только сказана эта фраза была не про работников этой службы, а про подготовленных людей на своих местах. А порой в этих кабинетах сидят дармоеды.

— Разрешите, товарищ майор, — открыл я дверь кабинета с табличкой «Майор Балтин С.Т.».

— Так, да проходи молодой человек, — махнул мне рукой совсем седой офицер, перекладывающий большие красные папки с личными делами. — Давай знакомиться, Трефилыч я. Звонили за тебя из дивизии уже, — сказал кадровик, листая моё личное дело, которое я ему передал.

Никогда не видел таких кадровиков. Выглядит старовато для такой должности, где нужно быть активным.

— Добрый день, молодой человек, — поздоровалась со мной девушка средних лет, выглянувшая из-за печатной машинки.

— Здравствуйте, товарищ лейтенант, — хором поздоровались ещё две представительницы прекрасного пола, разбирающие какие-то документы в дальнем углу.

Раньше я бы оценил их красоту и приветливые улыбки, но пока что слишком заточен на работу. Не стал я их рассматривать, продолжив общение с Трефиловичем.

— Присаживайся. Сейчас я проверю документы, и мы с тобой к командиру пойдём. Ты у него ещё не был? — спросил он, принимая от меня завернутый пакет, скрепленный сургучной печатью.

— Нет. Дежурный сказал…

— Так-то, оно да, молодой человек. Занят командир, но с пополнением всегда общается лично. В этом году ты у нас один из… Белогорска правильно? Конечно, по загару вижу, что не с Борисоглебска или Качи. Оттуда тоже ждём, но чуть позже. Ты кстати чего так рано приехал?

— Устал отдыхать, — сказал я, подсчитывая, что прибыл почти на две недели раньше выхода с отпуска.

— Так, ты у нас холостой… Сергей Сергеевич, верно? — улыбнулся майор, подмигнув двум барышням в углу.

— Нет. Девушка скоро приедет, — соврал я, чтобы отвадить от себя охотниц на молодых лейтенантов.

За спиной даже послышался вздох разочарования, а девушка за машинкой прошептала что-то вроде «не судьба».

— Эт прекрасно. По всем бытовым вопросам зайдёшь потом сюда, аттестаты и всю остальную тряхомудию можешь оставить. Бери фуражку и пошли к Алексеичу.

Пока что 236-й полк удивлял меня своей приветливостью и добротой. Патрульный не записал, кадровик, можно сказать, пылинки сдувает. Осталось ещё с командиром пообщаться. Немного волнительно, если быть честным с собой.

Тут же вспомнил, как представлялся в своей прошлой жизни по прибытию из училища. Идёшь по коридору, а в голове «только бы теорию не спросил» или что-нибудь из учебного материала. И потеть немного начинаешь. Главное, чтоб ладони были сухими, а то захочет поздороваться командир, а у тебя руки в мыле.

Дверь в приёмную к полковнику Томину можно было спутать с другими. Невзрачная и потертая она совсем не подходила для занимаемой должности начальника. В самой приёмной на полках стоят фотографии и кубки, вымпела и сувениры. Даже есть расшитая узорами тюбетейка.

— Валерий Алексеевич, не занят? — приоткрыл дверь в кабинет к командиру кадровик.

— Трефилыч, заходи. Чего хотел? — послышалось из-за двери.

— Молодёжь подъехала. Один только пока, — ответил ему кадровик, заводя меня в кабинет.

— Рановато, — сказал полковник, накидывающий китель и ловко его застёгивая. — Давай, ребя, послушаю тебя.

Передо мной стоял статный офицер чуть выше меня ростом. Плечистый, мускулистый, с огромными ладонями, но невероятно добрыми глазами. Фразу «добро должно быть с кулаками», наверняка, придумали, когда увидели полковника Томина.

— Товарищ командир, — сделал