— Предатели есть всюду, Каст. Жрецы ничуть не лучше прочих. Но они не лгут, когда говорят о богах. Только понимать их нужно иначе.

— Иначе? Слыхал, Крикс, рассказывали! Боги всегда правы, это люди их понять не могут, да? Соврет оракул, а жрецы поясняют: не соврал, а глубинный смысл открыл, а вы, людишки мелкие, слушайте, повинуйтесь и богов страшитесь!

Разгорячился Каст, никогда его таким не видела. А Крикс спокоен, даже слишком. Словно не здесь его мысли, не с нами.

Или случилось что?

— Давай, Каст, твою историю иначе расскажем. Была у вас в селе река, на реке — плотина, а при ней смотритель. Представил?

— А что же не представить? У нас-то реки не было, но наглядеться успел. И на реки, и на плотины. Ага, понял. Значит, ходит по селу этот смотритель...

— ...И обещает, что с рекой все в порядке будет. По весне село не смоет, летом воды хватит, и рыбу ловить можно будет, и паром не перевернется. А если враги придут, плотину можно будет в миг нужный разрушить — и вражеское войско утопить. Только для этого постараться нужно, плотину каждый день укреплять, и берега укреплять, и его, смотрителя, кормить. А когда помощь потребуется, всем селом разом выйти пособить. Вот тогда родная река и поможет.

Поглядела я на солнце — ушло солнце. И ласточек больше нет, и тучами горизонт затянуло. Последний вечер на Везувии, пора домой, Эномай должен прийти.

Но и дослушать хочется. Река — слыхала я о реке. Река, на ней кувшинки...

— Но река — не бог, Крикс? Она просто — вода, не поговоришь с ней, не попросишь, не пожалуешься.

— Не просто вода. Наши предки верили, что река — тоже божество. Не в реке живет бог — он и есть река, Каст! Но пусть это вода — и только вода. Реку можно и нужно исследовать, изучить все притоки, старицы, все разливы за последние сто лет. Необходимо знать, как реку наполняют дожди, когда приходит засуха. И тогда можно предсказывать, как река себя поведет, можно обещать людям, что река им поможет. Но только если они сами помогут реке — и себе. Мы забыли наших богов, мы не укрепляли плотины, не следили за паводками. А когда пришли римляне — не бросились к запрудам, чтобы выпустить воду и утопить врага. На кого нам жаловаться, Каст? Наши боги с нами, когда и мы с ними.

Не ответил Каст, вздохнул только — тяжело, грустно. И я вздохнула. Про богов лучше Учителя спросить, а вот что сами себе мы не помогаем, точно. Когда война была, когда Италия против Рима поднялась, надолго ли нас хватило? Сначала этруски к Риму перекинулись, после — умбрии с пиценами. Рухнула плотина, только не врагам на погибель. Залило нас — собственной кровью.

— Теперь придется начинать все сначала, Каст. С самого начала. И да помогут нам боги Италии!

Невесело звучали слова Носящего Браслет. А мне и вовсе грустно стало. Уезжать надо, а тут такие разговоры. Лучше не думать!

Лучше, конечно. Только не получается так — чтобы не думать.

Пойду! Счастливо, Каст, счастливо, Папия!

Встал Крикс, плечи расправил, поглядел на полоску уходящего заката. Быстро ночь спешит!

— Плохой сегодня день. Может, следующий будет лучще

* * *

Эномай постарался: угадал, чтобы в ту ночь — последнюю, перед тем как я уйду, растворюсь в сизом предрассветном тумане, он был свободен. Нелегко оказалось, отряд у него немаленький, не десяток, не сотня...

...А вот сколько именно, даже я не знаю. Не положено! И верно, молодец Спартак! И мы — молодцы.

Мечтала — приготовлю ужин, встречу его, налью подогретую воду в лутерий, полотенце подам, к столу присядем. Маленький у нас стол, на одного омара, римских лож не поставишь. И не надо, не в гостях у Либертины, хвала богам! К соседям заглянула, чтобы продукты прикупить. Далеко ходить не пришлось — тут же принесли.

Соседи, между прочим, — римляне, самые настоящие. Однако ладим, иногда даже в гости ходим. Моего Эномая они почему-то Германиком прозвали; говорят, те, которые в Германии, такие же белокурые. А меня — Преторшей. Почти угадали!

Вот только зря старалась. Не довелось — ни поужинать вместе, ни поговорить даже. Эномай ушел на похороны. Ушел, вернулся под утро, когда я уже собралась, рукой махнул, отвернулся.

Его друг, давний, если по гладиаторскому счету, конечно. Четыре года вместе в проклятой школе Батиата. Его я не знала — не успела. И вот не успею уже. Не погиб — умер. Как Мегалий, как другие. А как именно, из-за чего — молчок. Похоронили тайно где-то в лесу.

«Плохой сегодня день», — сказал Крикс. Не поняла тогда.

К погребальному костру меня не пустили. Даже разговаривать не стали.

И я ушла.

Антифон

Если бы я тогда знала... Только что бы изменилось?

* * *

Говорил мне как-то Крикс: к бою готовишься, все пополам дели. Скажем, у врага сил меньше, у тебя — больше, и мечи у тебя лучше, и бойцы кормлены. Вроде, твой верх, заранее трофей ставить можно?

Нельзя! Дели все пополам, потому что расчет — одно, а Случай — совсем иное. Не наточишь его, не накормишь, не подкупишь даже. Так что половина победы от Случая и зависит. Подойдет к врагу подмога, подсыплет кашевар-изменник в котел яд...

Умел он, Носящий Браслет, воевать, недаром его наши оски вождем избрали. Жаловался только: дальше поля не различаю. Как врага разбить — здесь и сейчас, — понимаю, а чтобы птицей над землей воспарить, всю войну разом увидеть...

Позже узнала: слово такое есть — «стратегия». Греческое, понятно, вроде «синекдохи». Всю войну сразу видеть, а не только поле боя.

Так что — пополам. Половина успеха от тебя и бойцов твоих зависит, а вот остальное...

Все я рассчитала, все продумала. Чем Помпеи хороши? Всем они хороши! Везувий рядом, и дорога Аппиева рядом, народу по дороге этой шастает тьма — и стен у города нет. Стены — самое главное, пожалуй. Везде стражу не подавишь (да и какая в Помпеях стража!), так что заходи когда хочешь, хоть в полдень, хоть в полночь. Заходи — и выходи тоже. Не город — таберна, двор постоялый.

Что не совсем таберна, быстро я поняла, только не это главное. Главное — Случай. Стены — важно, и дорога важно, и то, что никто меня в Помпеях знать не знает…

— ...Нет! Да! Боги! Молился — вчера и сегодня. Они слышат. Помогают!..

— Феликс?

— Здравствовать и радоваться, Папия! Счастливый день. Самый счастливый! Дату — на плиту в атриум. Воскурения в каждые иды!..

— Феликс!!!

Все такой же, в той же тоге, что я испачкала когда-то, даже пятно заметить можно.

Прямо посреди форума и встретились. Мы с Аяксом — и он, декурион конный по-пешему. Узнал, моргнул, дернул носом-пилумом, плечи расправил, заулыбался... Да какое там заулыбался — расцвел, заполыхал солнцем июньским.