Тогда – а может, и раньше – дьявол завладел сердцем Хьюго Вишоу. Перед ним на земле лежал злейший враг, человек, убивший его ребенка. Никто не сомневался, что Колин был пьян, когда управлял машиной. Но местный судья не принял это во внимание, представив дело так, словно его пьянство за рулем было побочным обстоятельством, едва ли не Божьим промыслом. Так не Божий ли промысел привел этого человека на порог его дома? Не Божий ли промысел оставил врага лежать, пьяного и беспомощного, у крыльца? Помните горькие стихи Клафа?

Так не должен ли он, Хьюго Вишоу, просто не мешать тому, что сотворила длань Господня? Несомненно, это был акт Божественного правосудия, если Колин должен умереть, пусть он умрет пьяным на ступеньках его дома. Вишоу помнил и чтил Ветхий Завет. Он тихо закрыл дверь и лег спать.

До этой минуты все его слушатели, включая миссис Уочоуп, зачарованно молчали. Наконец майор глухо пробормотал: «Я так и думал, что это кто-то из прислуги».

– Я не знаю, удалось ли ему заснуть, – продолжил Бридон, – но на рассвете Вишоу был уже на ногах. Первое, что он увидел, открыв дверь, был труп Колина, небесное правосудие свершилось. И тут его охватила паника. Может, ему удалось успокоить собственную совесть, но что скажут люди? Как ему теперь смотреть в глаза соседям? Не стал ли он преступником в глазах закона? Вряд ли он сумеет доказать, что закрыл дверь до, а не после того, как его гость рухнул на ступеньки. Нет, он должен скрыть следы того, что натворил. К тому же – не иначе как тоже по велению небес – все обстоятельства были ему на руку. В конце месяца он уедет к племяннице в Америку, а до того времени Колина никто не хватится. В худшем случае, все подумают, что Колин отправился в путешествие и не вернулся. Главное, избавиться от улик.

С машиной все было понятно: достаточно просто отвезти ее в гараж, и никому не придет в голову спрашивать, действительно ли она вернулась из Блэруинни, как планировали Риверы. Чемоданы и пальто можно утопить в Блэруиннском пруду, пока он не найдет место получше. Что касается трупа, его следует похоронить. С этим тоже не возникло никаких трудностей, поскольку, будучи старшим садовником, Вишоу мог копать где угодно и сколько угодно, не опасаясь, что его в чем-либо заподозрят. Нужно было только найти временное пристанище для тела, и он вспомнил про ледник. Ключ от ледника находился у Вишоу, правда, в доме имелся и другой, но в это помещение редко кто ходил, особенно зимой, когда в хозяйстве не требовалось льда. Вишоу перетащил тело в ледник, потом отвез машину в гараж, а по дороге сбросил пальто и чемоданы в пруд. Днем он начал копать могилу, выбирая время, когда его помощников не было поблизости. Будучи человеком старомодным и чтившим традиции, Вишоу положил в нее подкову – эмблему семьи Риверов. Помнишь, Анджела, я говорил, что в любом деле надо искать профессионала? Новичок не смог бы вырыть могилу так ровно и аккуратно, очертив стенки словно по линейке.

Но пока Вишоу копал землю, аргументы, которыми он оправдывал свой поступок, стали казаться ему неубедительными. Вишоу вдруг осознал, что ведет себя не как свидетель Божьего суда, а как убийца, заметающий следы. Он обманул доверие гостя, воспользовался его слабостью и обрек на смерть, может быть, на вечные муки. Вероятно, Вишоу удалось бы заглушить упреки совести, если бы он мог работать постоянно и при этом не ночевать в том самом доме, где все произошло. Но теперь ему оставалось прибегнуть к тому же средству, что и его недавняя жертва: глушить виски в пабах Блэруинни. Однако даже во хмелю Вишоу не сказал ни слова, люди его склада умеют хранить тайны. И только старая обида, засевшая в сердце, вскоре дала о себе знать, проклиная Ривера и все его семейство, Вишоу в припадке праведного гнева разрушил городскую статую. Наверное, вы помните это дело, майор? Кажется, вас тогда назначили в число судей.

– Пьяный дебош, – пробормотал Генри Ривер, кивнув.

– Скорее всего, в тюрьме ему пришлось несладко, – заметил Бридон. – Вся его работа пропала даром, поскольку он не успел закончить ее. Жители Дорна в любой момент могли наткнуться на свежую могилу, как позднее произошло с мистером Райтом. Деревенским мальчишкам ничего не стоило вытянуть из воды опасные улики, которые Вишоу утопил в блэруиннском пруду. И хотя до лета было еще далеко, кому-нибудь могло понадобиться заглянуть в ледник и обнаружить – так он рисовал себе эту картину – полусгнившее тело Колина Ривера. Тут он, впрочем, ошибался.

– Тела в леднике не было?

– Труп был, но не полусгнивший. Доктор меня поправит, если я не прав. Обложенный льдом труп сохраняется не хуже, чем южноамериканская говядина, которую мы едим за обедом.

– Совершенно верно, – подтвердил Парвис. – При условии, конечно, что смерть наступила от естественных причин. Если на теле есть раны или иные следы насилия, то они обязательно проявятся впоследствии. Но в нашем случае речь идет о смерти от переохлаждения. Алкоголь снизил температуру Колина и ослабил его устойчивость к холоду, однако смерть была естественной. Поэтому, когда тело положили в ледник, оно оставалось в том же состоянии, пока его оттуда не вытащили.

– Действительно, – произнес Бридон, не глядя на доктора, – кто-то извлек его оттуда в позапрошлый понедельник.

– Давайте обойдемся без секретов! – резко бросил Парвис. – Впрочем, все равно спасибо, мистер Бридон. Гилкрист, уверен, вы хорошо помните ночь, когда старику было плохо и мы оба остались в доме. Я хотел съездить в Блэруинни за льдом, но миссис Хемертон объяснила, что льда много в леднике, и дала мне ключ, попросив привезти несколько кусков на машине. Первое, что я увидел, войдя в ледник, было тело Колина. Оно лежало на полу, заваленное соломой. Вероятно, таким образом его хотели скрыть, но заодно это помогло не слишком сильно заморозить труп. Мертвое тело плохо хранится как в слишком теплой, так и слишком холодной среде. Я был полностью занят своим больным, поэтому в тот момент решил ничего не делать и не говорить. Кстати, Гилкрист, забавно, что вы сказали мне о «бессмертии» Колина буквально через несколько минут после того, как я увидел его замороженное тело. Отправляясь спать, я размышлял над сложившейся ситуацией. И чем больше думал, тем яснее для меня становились два обстоятельства. Первое: смерть Колина нельзя замалчивать, иначе нас обвинят в нечестной игре против страховой компании. Второе: не мое дело кого-то подозревать и искать виновных, потому что я не понимаю, что произошло. Не скрою, у меня возникали подозрения против мистера Хемертона, поскольку это человек с сильным характером.

В конце концов, я определился с тем, что делать дальше. Прежде всего, нужно вытащить тело и переместить его туда, где оно будет сразу обнаружено. Но как только его найдут, я и пальцем не шевельну, чтобы помочь полиции или кому-либо еще выяснить, как оно там оказалось. Утром, пока не рассвело, я позаимствовал инвалидное кресло у старого помещика и отвез труп к обочине дороги, где его могли заметить из первой же проезжавшей мимо машины. Вообразите мое удивление, когда, прибыв на место вместе с остальными, я обнаружил, что тело исчезло! Теперь вы понимаете, Гилкрист, почему я был так уверен, что Макуильям сказал правду. Наверное, вас немного озадачило другое мое замечание, сделанное в то же утро. Я заявил, что все эти события похожи на античную трагедию, но не стал объяснять, какую. Вы читали «Антигону», когда учились в колледже?