включив диско, чтобы можно было представить, будто он отплясывает буги с симпатичными лисичками в «Диско-2000» на северном Бродвее. Фредди объяснил, что ему положено каждые полчаса вылезать из зеленой будки и обходить с фонариком кладбище. Ноэль проделывал это дважды, с той поры как заступил на дежурство в десять вечера, и этих двух раз хватило, чтобы заработать затяжной приступ озноба. В каждом шорохе ветра ему чудился звенящий призрачный смех, а на каждый зеленый холмик словно бы кто-то давил изнутри, и казалось, что земля вот-вот разойдется и оттуда вылезет костлявая рука, покрытая плесенью. «Нет, это не работа для молодого парня, – сказал себе Ноэль, поспешил вернуться в будку и запер дверь. – Готов поспорить, что Фредди придуривается. Готов поспорить, что он сейчас сидит дома и смеется до усрачки!»

Если бы он не жалел Фредди за то, как с ним обошлась при разводе жена, то ни за что не подписался бы на эти кладбищенские дежурства. Однако все шло к тому, что он застрянет здесь, пока Фредди не поправится, а на это может потребоваться еще два-три дня. Ноэль поежился от таких мыслей и включил радио еще громче.

Он уже хотел было снова закрыть глаза и уплыть в круговорот танцоров «Диско-2000», когда заметил огни фар примерно в тридцати ярдах от кладбищенских ворот. Ноэль потянулся в кресле и выглянул в окно. «Кого это еще черти принесли? – гадал он. – Может быть, старшеклашки остановились, чтобы немного выпить или курнуть? Нет, они бы не стали так включать фары». Он встал и подошел к окну. В тусклых отблесках он увидел большую машину, что-то вроде фургона с логотипом на борту. Она просто стояла, и все, но тут Ноэль различил, как два темных силуэта направились к воротам. Один из незнакомцев остановился и заглянул сквозь решетку. «Что бы это значило? – спросил Ноэль сам себя и вздрогнул от этой мысли. – Только неприятностей мне и не хватало!» Он вспомнил, что сказал Фредди перед очередным полетом в уборную: «Это простая работа, Ноэль. Никаких проблем, никто тебя не беспокоит. Просто обходишь вокруг с таким видом, будто знаешь, что делаешь. Все в порядке. Никаких проблем».

И вот теперь двое мужчин стояли у ворот и смотрели сквозь решетку. В свете фар их тени на кладбищенской дорожке казались тонкими, но гигантскими. Казалось, они чего-то ждали. Вдруг один из них заколотил в ворота, и живот Ноэля внезапно скрутило.

Он взял фонарик со стола и вышел из будки, повторяя, как заклинание, одну фразу: «Никаких проблем, никаких проблем». На подходе к воротам свет фар ослепил его, он прикрыл глаза ладонью и включил свой фонарик. Машина оказалась фургоном «Ю-Хоул»[40], а оба незнакомца были моложе его, лет восемнадцати-девятнадцати. Один – черный парень в бандане, другой – белый, с каштановыми волосами до плеч. На его футболке был рисунок «Большого Папочки» Рота[41] – пляжный бездельник с косяком во рту, а ниже надпись: «„Король Кахуна“[42] ждет тебя!» Ноэль неуверенно подошел к ним и только тогда заметил, что оба они улыбаются. Но легче от этих улыбок ему не стало, потому что глаза у них были холодные, как у дохлых рыб. Ноэль остановился и осветил их лица фонариком.

– Кладбище закрыто, – по глупости ляпнул он.

– Да, амиго, мы это видим, – сказал белый, дернул замок на воротах и ухмыльнулся. – У тебя есть ключ от него?

– Нет.

Ключ лежал в нагрудном кармане Ноэля, но ему не хотелось, чтобы незнакомцы знали об этом. Почему-то он не чувствовал себя в безопасности, даже когда между ними были ворота.

– Есть, – очень тихо сказал черный парень, буравя взглядом череп Ноэля. – У тебя ведь есть ключ? Он лежит прямо… прямо в твоем кармане. Ага.

– Нет. У меня нет. У меня… э-э… нет ключа.

– Открывай ворота. – Черный парень обвил пальцами прутья решетки. – Давай… Ноэль? Открывай ворота, Ноэль.

Ноэль замотал головой. «Мое имя? Откуда… он… знает… мое имя?» Он словно бы услышал, как кровь хлынула к голове. Потом почувствовал головокружение, слабость, растерянность. «Что плохого случится, если я открою ворота?» – спросил он себя, и другой слабый голос в голове прокричал: «Это не положено. Никаких проблем, никаких проблем…»

– У нас не так много времени, чувак. Подойди сюда…

Правая нога Ноэля дернулась. Он моргнул, голову наполнил грохот диско.

– …и впусти нас, хорошо?

На мгновение ему почудилось, будто он разгуливает по танцполу «Диско-2000» с самой симпатичной лисичкой – должно быть, с Дианой Валерио, и зеркальный шар под потолком разбрасывает тысячи различных цветов, электрически ярких, словно взорвавшаяся новая звезда. И вдруг с тихим «щелк!» музыка оборвалась.

– Вот и хорошо, чувак, – сказал черный парень, входя в открытые ворота.

Он ухватил ледяными пальцами запястье Ноэля и забрал ключ.

– Кто его возьмет? – спросил он у белого парня.

– У новенькой жажда, – ответил тот.

Они отвели Ноэля к заднему борту фургона, открыли дверцу и подсадили внутрь. Лицо Ноэля застыло в безумной кривой усмешке, сердце едва не выскакивало из груди. Ему показалось, что наступило шесть утра, дежурство закончилось и теперь его отвезут домой. «Вот и еще одну ночь продержался, – подумал он. – Не так уж и плохо».

– Только для девушки, – сказал кто-то.

Дверца захлопнулась.

В темном фургоне сидели пятеро или шестеро, и одна из них, тощая, как призрак, взяла его за руку. Он как будто попал в морозильную камеру для мяса. А затем чьи-то руки обхватили его, притягивая к самому сердцу стужи. Он запнулся обо что-то, похожее на кирку, ледяные губы поцеловали его, и холодный язык стремительно ворвался в рот, потом поцеловали в щеку, в подбородок, в горло.

И стало жутко.

Кто-то в темноте вздохнул и застонал.

Мотор ожил и заурчал, фургон проехал через ворота на кладбище Рамона-Хайтс, а парень в футболке с «Королем Кахуна» остался приглядывать за тихой улицей. Машина остановилась в глубине кладбища. Задняя дверца открылась, и из фургона вылезли темные силуэты с лопатами и кирками – пятеро, потому что девушка насытилась и обленилась. Они разбрелись среди деревьев и принялись раскапывать могилы, работая безостановочно, словно хорошо смазанные механизмы. Когда лопата ударила по первому гробу, двое работавших по соседству прервались и подошли помочь. Втроем они откопали гроб меньше чем за минуту и подняли из ямы с неровными стенками. Внутри лежал скелет в черном костюме и пожелтевшей рубашке. Они проворно перевернули гроб, вытряхнули из него кости и затолкали гроб в свой «Ю-Хоул». Потом звякнул второй гроб. Он оказался маленьким, как колыбель, с хрупкими