Ник, увлеченно читавший спортивные новости в «Гадзеттино», отвлекся и стал разглядывать девушку, обслуживавшую стол в бильярдной. Она была высокой, фигуристой, с кудрявыми волосами и темными глазами; на шее – крестик, золотой, как и кольца в ушах, проглядывавшие сквозь густые пряди.

– А я бы ее чпокнул, если бы не Адриана… – заметил Ник. Некоторое время назад он стал встречаться с доминиканкой с такой круглой попкой, что казалось, она была вычерчена циркулем.

– Бог создал мужчину, а потом – задницу Адрианы! – говорили друзья в «Баре Поста» в тот день, когда он ее туда привел; я до сих пор это помню.

– Ник, тебе такая не даст, даже если ты встанешь перед ней на колени, – отмахнулся Кекко. Его пухлое лицо уже светилось весельем от количества выпитого, и он с расширенными зрачками беззастенчиво наблюдал за девушкой. Из бильярдной доносились крики, ругательства, громкий смех. Я отвел взгляд от афиши на стене, сообщавшей о соревнованиях по мотокроссу, и, повинуясь внезапному порыву, заявил этим троим:

– Спорим, до конца вечера она будет моей?

– Идиот, ты о чем? – вмешался Лорис, самый рассудительный из друзей, эксперт по атомным напиткам. – Ты же только что предложил Бьянке жить вместе!

– И что? Не лезь не в свое дело! – заткнул я его. Внезапно меня охватило жгучее желание трахнуть эту девчонку с потерянным видом. Мне хотелось показать этим троим, кто тут главный. Никто не мог мне отказать, как никто не мог захомутать, даже Бьянка, которая скоро должна была переехать в поместье… а уж от нее я столько раз терял голову.

– Если сможешь – с меня пиво, – хохотнул Ник. Казалось, он меня провоцирует. Эти слова и смех лишь подпалили фитиль. Я тогда не умел – и так и не научился – сопротивляться вызовам, особенно перед женщиной. Я должен был ее взять – это было дело принципа.

– Ладно тебе, Себа, забей, не делай глупостей, – не унимался Лорис, стараясь мне помешать. Но я резко встал и, как ракета, направился к бильярдной. Мне было плевать и на эту красотку, и на осуждающие взгляды, но я бы не успокоился, пока не завершил дело. Я хотел взять ее, безумно хотел, чтобы доказать, кто тут лучше всех. К тому же она не имела никакого отношения к моей любимой: Бьянка все равно бы не узнала, тем более что это был просто секс. И точка. Я не чувствовал ни малейшей вины. Это нисколько не умаляло моих чувств к ней – я принял ее у себя в доме как королеву. Пригласить ее к себе в дом для меня было все равно что жениться, но сначала нужно было разделаться с этим вопросом. Итак, не теряя время, я подошел к ней.

– Привет, красотка. Я тебя раньше здесь не видел. Ты новенькая?

– Да… Недавно переехала. Я из Ното, с Сицилии.

У нее был глубокий голос, казалось, он исходит прямо из ложбинки меж ее грудей.

– Я немножко знаю географию, детка. Но все равно спасибо… А что ты делаешь в Бассано?

– Моя мама тут работает учителем средней школы.

– А, ясно. А как тебя зовут, красотка?

– Дебора. – Она протянула мне руку. Я взял ее и наклонился, чтобы поцеловать, со всей галантностью, на какую был способен.

– Дебора… – повторил я нараспев. – Красивое имя. – Я пронзил ее взглядом опытного обольстителя. – А ты знаешь, как меня зовут?

– Э-э… нет.

– Себастьяно Нони, – и снова поцеловал ее руку.

– Нони, как граппа? – спросила она немного смущенно.

– Да, радость моя, – самодовольно улыбнулся я в ответ. – Здесь тоже продают мою граппу.

– Да, я как раз только что подала ее.

– А мне не подашь? – подмигнул я ей.

– Конечно, сейчас. – Она послушно повернулась к стойке.

– Нет, не здесь, – я удержал ее руку. – Снаружи, в моей машине, – томно шепнул я ей на ухо. – Я хочу выпить тебя всю, в один глоток.

– Ну, если ты так настаиваешь, не могу отказать, – мурлыкнула она в ответ. Она была куда раскованнее, чем казалась на первый взгляд. И ей отлично удавалось строить из себя невинную девочку. – Но мне нужно спросить разрешения у Ромео.

– Если ты со мной, ничье разрешение тебе не нужно.

И это была правда. Я мог творить там все, что хотел. Я был королем. Снаружи стояла моя новенькая «Ауди ТТ», и лучшим крещением для нее было как следует трахнуть кого-нибудь в салоне.

Знаю, я был засранцем и, может быть, им и остался, но гордился этим и горжусь до сих пор. И желание мое не иссякло. У меня было это право, и в конце концов, если не включать голову, то это как бы и не измена. А в тот момент мой мозг совершенно отключился… Я шлепнул Дебору по попке и вывел из бара. Мне не терпелось выпустить на волю зверя. И так же, как ее, я взял бы и многих других. Но Бьянка всегда была бы моей. В моем доме и моем сердце. Потому что я любил ее и люблю до сих пор. По-своему.