– Я думала, что больше никогда его не увижу, – удивленно произносит она, и глаза ее блестят. – Ты не представляешь, что для меня значит этот кулон.

– Представляю, маленькая, – отвечает Маттиа. В первый раз он так ее называет – и следит за реакцией: у нее порозовели щеки. «Так, хороший знак», – говорит он себе. Затем помогает надеть кулон, застегивая цепочку сзади. – Я нашел его в своей сумке, уже в Милане. Наверное, лежал там с последней нашей ночи. Я заехал к тебе домой – хотел сделать сюрприз, но Амалия сказала, что ты здесь.

– У меня нет слов. Спасибо.

Его взгляд отчасти застает ее врасплох: его глубокие карие глаза сосредоточены на ней и притягивают, как магнит… Перед ними невозможно устоять. Он чувствует, как начинает колотиться сердце, в ушах звенит. Они смотрят друг на друга, будто хотят что-то сказать, но молчат. Так проходит мгновение, затем Маттиа делает шаг вперед. Они сталкиваются – лоб в лоб, сильно, причиняя друг другу боль. Руками ощупывают руки, плечи, голову, шею. Трогают друг друга, стискивают в объятиях, трутся друг о друга. Висок к виску, волосы перемешиваются, спутываются. И снова – лоб в лоб, губы в губы. Она раскрывает свои, и он проникает туда языком. Их языки встречаются, играют друг с другом. Влажные, жаркие, гибкие, нетерпеливые. Они не останавливаются ни на секунду. Как ей этого не хватало! Словно от глубокого вдоха расслабляются мысли и мышцы, кожа покрывается пупырышками.

Этот вздох, который ждала столько дней. Так продолжается неопределенное время – между желанием, влечением и страхом. Затем он отступает, чтобы закрыть дверь на ключ.

– Ты с ума сошел?! – вскрикивает она. Голос у нее, как у девочки – испуганной и дерзкой одновременно.

– Да, я от тебя без ума. – Маттиа толкает ее на стол, прямо на ворох тканей. – Я думал о тебе каждую минуту.

– Я тоже. – Внезапно все, что случилось прошлым вечером, кажется ей далеким-далеким, совершенно растворившимся после его приезда.

– Но я был молодцом. – Он отодвигает лямку ее комбинезона. – Держался до последнего. Не писал тебе. Нарочно.

Он целует ее в шею, чувствуя ее естественный и манящий женский запах.

– Мог бы и написать…

– Ты тоже, правда? Но я предпочел встретиться с тобой. – Он крепко целует ее в лоб. – А вдруг ты не понравилась бы мне со второго взгляда.

Он смеется и вдыхает аромат ее волос, целует в затылок.

– Но нет, я определенно потерял от тебя голову. И теперь, когда я тебя нашел, ты от меня никуда не денешься…

– Ах нет? – смеется она в ответ, притворно вырываясь из его хватки. Он смотрит ей в глаза, и в них читается чувство, которое он больше не может сдерживать.

– Я так тебя хотел, Бьянка. И если я что-то и усвоил в этой жизни, так это то, что к желаниям нужно всегда прислушиваться.

Впервые за все это время он что-то чувствует. Пока он не может определить, что именно. За последний год он старался не давать волю чувствам, а слушать лишь разум, сохранял дистанцию, держался в стороне от жизни, пробегающей мимо. Но на этот раз все по-другому: это глубокое чувство, и оно мало-помалу растет в его груди, тесня легкие, и ему хочется прислушаться к нему, потому что пока не понимает его до конца и пытается от него убежать. А может быть, просто боится.

«К желаниям надо всегда прислушиваться». Она прокручивает в голове эту фразу, пока он медленно раздевает ее. И теперь она это знает, чувствует: ее желания неотделимы от его желаний. Нет больше ни сомнений, ни границ между ними. Это говорят их тела – без слов, лишь обмениваясь энергией. Два тела, две души. Двое потерпевших кораблекрушение в океане любви. На мгновение ее белая кожа сливается с его загорелой, ее темные кудряшки щекочут его спину. Они – единое целое, даже если пока сами об этом не знают.

Разноцветные полотенца расстелены на каменистой насыпи, а они нежатся на послеобеденном солнышке. Бьянка и Маттиа – в середине, справа – Амалия, слева – Хави и Пабло. Ни дать ни взять – семейное фото. К Пунта Галера они пришли по узенькой тропинке из красной земли; и там – словно оказались на другой планете. Дикая бухта, образованная скалистыми платформами, выдающимися в море, как слитки меди и серебра. Вокруг – неземная тишина, слышно даже твое собственное дыхание, сливающееся с шелестом волн, на гармоничной частоте, устремляющейся ввысь и падающей в пропасть звуков.

На море нет лодок. Рядом с ними еще группка обнаженных людей, распластавшихся на камнях. Они похожи на стаю морских львов, загорающих на солнце. На площадке выше расположились хиппи, поставив палатку на четырех сухих сучках: они продают воду и мохито со свежей мятой и льдом, который достают из переносного холодильника. Перед ними прямо из скалы выступает бронзовая голова Будды. Кто-то оставил записочки, вставив их меж камней, цветы и монетки. Бьянка и Маттиа делят полотенце на двоих. Она лежит с закрытыми глазами и чувствует гармонию с собой и окружающим миром. Его глаза тоже закрыты. Время от времени он протягивает руку и гладит ее волосы, пробегает пальцами по плечу, ее тонкой и в то же время мускулистой руке танцовщицы, и кожа ее тут же покрывается мурашками, она чувствует, как в животе становится жарко. Когда он отодвигается, она продолжает это представлять: то, как он смотрит на нее, улыбается, переливы его карих глаз, форму его губ, носа, тембр голоса.

Четкие контуры образов и воспоминания о моментах, проведенных вместе, возникают в голове, словно вспышки. Вот и сейчас она вспоминает о том, как он взял ее за руку в тот вечер, когда они отправились на ужин в «Коттон», когда между ними еще ничего не было, но уже пробежала та незримая искра, сильная и обжигающая.

Она и сейчас ощущает эту вибрацию – на губах, растянувшихся в блаженной улыбке. «На лице, должно быть, застыло выражение глупого счастья, – думает она, – но это не важно». Внезапно она подскакивает от щипка в правый бок. Открывает глаза и резко поворачивается к Хави.

– Разве так можно? – смеется она и, в свою очередь, щиплет его за грудь. – Напугал меня!

Хавьер, вырядившийся сегодня в облегающие полосатые плавки, шепчет ей на ухо:

– Видала, какой красавчик? – дразнит он ее и указывает на Пабло – совершенно голого, чуть поодаль, с головы до ног вымазавшегося маслом для загара.

– Я видел, как ты на него смотришь! Хватит пожирать его глазами! Я за тобой наблюдаю, крошка!

– Мне есть куда смотреть… – парирует она и поворачивается к Маттиа, который болтает с Амалией. Хавьер тоже поворачивается и делано сокрушается:

– Со мной ему точно было бы веселее, чем с тобой!

– Ш-ш-ш, потише! – Она не упускает шанса его подколоть – эта игра забавляет их обоих. – А то Пабло вон там тебя услышит…

– Да ладно, он не ревнивый!

– Зато я – да!

Тем временем кто-то из другой компании уже отправился поплавать: они слышат восторженные крики, всплески воды, брызги, голоса.