Серафина понимала, что слишком сильно удаляться не стоит. По земле стелился туман, постепенно поднимаясь и завиваясь вокруг ветвей, расползаясь по лесу подобно толпе привидений, скользящих между деревьев, танцующих вокруг камней, то и дело заслоняющих лошадей и людей.

Она оглянулась на Брэдена, Ровену и мистера Вандербильта, на других всадников, едущих чуть позади. Хозяин Билтмора всегда любил природу, но он не был охотником по своей натуре и потому попросил егеря возглавить охоту. Егерь ехал перед Вандербильтами и всеми остальными. Это был крупный, полноватый, властный мужчина с грубым голосом, который держался так, как будто всю жизнь провел в седле. Серафина поймала взгляд егеря, который внимательно следил за ней, пробирающейся через заросли. Ведь дорогу знала только она.

Охотники – два мужчины потрепанного вида в теплых куртках – шли пешком, как и Серафина, ведя свору из шести гончих Плотта – крупных, поджарых, черных и полосатых собак, которых использовали в этих горах с 1700-х годов специально для охоты на медведя.

Но чем ближе они подбирались к сосняку, где стояли клетки, тем больше пугались охотники. Собаки шли, опустив головы к земле, но при этом растерянно метались, лаяли, нервничали, обнюхивали все вокруг себя. Вместо того, чтобы идти по следу, они начали громко рычать.

– Успокойте собак! – жестко приказал егерь.

– Джесс ведет себя так, как будто он учуял дикую кошку, – проговорил один из охотников, кивая на рвущихся с поводков собак, – Бэкс идет на медведя. А старина Ромер рычит, словно там, за холмом, что-то такое, чего он никогда раньше не встречал.

Егерь бросил взгляд на Серафину.

Они наконец-то добрались до того места, которое искали, но деревья здесь росли так плотно и ветви их опускались так низко, что проехать верхом было невозможно. А Серафина точно знала, что больше всего на свете егерь не любит, когда всадникам приходится спешиваться. Он готов сделать крюк, лишь бы не слезать с лошадей. Но Серафина не была уверена в том, что клетки окажутся и с другой стороны сосняка.

– Напрямик через деревья, – сказала она, взмахнув рукой.

Она не могла указывать егерю, как руководить охотой, но должна была сказать все, что знала. Девочка посмотрела на мистера Вандербильта, который поравнялся с егерем. Но тот не успел приказать спешиться. Из-за деревьев раздался странный вой, потом лай, тявканье, повизгиванье, от которых по спине Серафины побежали мурашки. Так не выли ни волки, ни волкодавы. Это был кто-то еще. Мужчины в ужасе вертели головами, а лошади под ними рвались и кидались в разные стороны, налетая друг на друга.

Навстречу команде из тьмы надвигались горящие красные глаза – наверное, пятьдесят пар, а может, и больше.

Гончие рычали и лаяли, готовые ринуться в бой.

– Держитесь, ребята! – закричал егерь, пытаясь удержать ситуацию под контролем. – Постарайтесь удержаться в седле!

Рычащее, искривленное и перекошенное создание, отчасти похожее на волка, выскочило из темноты прямо на лошадь егеря. Перепуганная лошадь, громко заржав, встала на дыбы и забила передними копытами.

– Назад! – закричал егерь, когда из темноты стали вырастать новые и новые странные создания.

Твари кусали лошадей, кидались на всадников и пытались стащить их с седла. Ужас охватил Серафину. Это не были собаки или волки. Это были койоты, целая стая, которая оказалась в горах не по собственному желанию. В обычное время койоты никогда не заходили в лес, поскольку боялись своих естественных врагов – волков.

До смерти перепуганная, она бросилась к Брэдену, Ровене и мистеру Вандербильту прямо через брыкающихся лошадей, рычащих койотов и кричащих людей. Ноги сами собой согнулись и распрямились, как пружина, швырнув ее в самую гущу неразберихи. И она помчалась, отскакивая и пригибаясь, на бегу уворачиваясь от пастей безжалостных койотов.

Койоты сбили с ног охотников, не обращая внимания на гончих, которые грызли их, как могли. Но койотов было слишком много, чтобы гончие могли их победить.

И Брэден, и мистер Вандербильт были превосходными наездниками, поэтому ни тот, ни другой не слетели с лошади, когда внезапно напали койоты. Но лошадь мистера Вандербильта принялась брыкаться и шарахаться, натыкаясь на стволы, и едва не скинула его. Вообще все лошади вдруг повели себя так, словно люди стали их заклятыми врагами.

– Назад! – снова закричал егерь, ткнув факелом в морду койота.

– Брэден, скорее! – позвала Ровена, с трудом сдерживая свою перепуганную, бьющуюся под ней лошадь.

– Нет! Надо ехать дальше! – отчаянно закричал Брэден, который рвался спасать Седрика и Гидеана.

Но даже он был вынужден в конце концов отступить вместе с остальными.

Многие всадники, которых скинули лошади, в страхе бежали на своих двоих. Те, кто удержался в седле, развернули лошадей и ускакали. Койоты преследовали их, кусали лошадей за ноги, пытались окружить и загнать в заросли.

Вся команда отступила в беспорядке в сторону Билтмора. И только Серафина, не зная, как поступить, распласталась на земле у подножия дерева. Она оказалась одна в полной темноте, чуть в стороне от общей неразберихи, и некоторое время слушала шум и крики, которые постепенно отдалялись и скрадывались наплывающим туманом. Ее охватило чувство безнадежности; не могла же она в одиночку сразиться со стаей койотов. И ей было не по силам успокоить перепуганных лошадей и удержать отступающих людей. Вдали последний раз мелькнули Брэден, Ровена и мистер Вандербильт. Она проглотила слезы. Ей так хотелось вернуться домой вместе с ними. Мысль о том, что она останется здесь одна-одинешенька, приводила ее в ужас.

Но Серафина не двинулась с места.

Ей пришла страшная, сумрачная мысль. Единственный способ спасти Седрика и Гидеана – в одиночку, незаметно и беззвучно прокрасться под темными соснами и, пока остальные отбиваются от койотов, подобраться к самому логову врага.

Пока она обдумывала план, рядом послышался шорох. Кто-то крался к ней самой. Сначала девочке показалось, что ступают четыре лапы, но она тут же поняла, что это не волкодав и не койот, – передние двигались мягче задних. От задних было больше шума.

Это были не четыре лапы. Это были две руки и две ноги.

Из кустов высунулась голова Брэдена.

– Ай, Брэден, зачем ты вернулся? – расстроенно воскликнула Серафина. – Что ты наделал?

– Я упал с коня, – заявил он, делая честное лицо.

– Не ври, – возразила она, – ты никогда не падаешь с коня!

– На меня напали койоты!

Серафина покачала головой:

– Нет. Я тебя видела. Ниоткуда ты не падал.

– Ну хорошо, – согласился он. – Я оторвался от остальных, но мой конь был слишком напуган и отказался возвращаться сюда, а мне не хотелось бросать тебя одну, поэтому я соскользнул с него и отпустил вместе со всеми. С ним будет все в порядке.