Аня несколько раз хлопнула глазами и приоткрыла рот от удивления. Соглашусь, наши истории немного похожи. Но, да простит меня Илья, их с Варей мы переплюнули!

– Ну, у нас было не так весело. Мы… Мы встретились, считай, на работе. Аня…

В этот момент от подробностей меня спас скрип двери и знакомый женский голос:

– Ань, что там со свинарником-то?

Все с ним, Мария. Жена прораба зашла и сразу же удостоила меня насмешливого взгляда. Что так долго-то? Я вообще-то водителя давно послал к ней.

– О, Славик, какая неожиданность. А мы тебя давно ждали. Правда, одного. Это группа поддержки? Что, самому приехать кишка тонка оказалась?

А вот это уже нагло с ее стороны. Ни стыда ни совести! Нахмурился, а Аня снова покраснела и неосознанно руки на живот положила.

– Да вот, Мария, повод такой был. Я бы и армию пригнал, да собирать долго было. Хотя тут такие полководцы местные… Ходы продумывают на несколько дней вперёд! Просто гениальные личности живут.

Аня прищурилась и с подозрением уставилась на тетю Машу. Но я не дал начаться разборкам. На эту очаровательную беременную девушку у меня были другие планы:

– А это мой брат, Илья. Он давно хотел в Сибири побывать. Вы бы ему экскурсию устроили… А то человек уедет, а всех прелестей этого места не ощутит.

Прости, Дворянский. Придётся справляться самому. У меня тут дело важное, не терпящее отлагательства. Кажется, Аня проворонила эту вспышку. Она несколько раз удивленно хлопнула глазами, а потом собиралась что-то сказать, но шустрая Мария ее опередила:

– Ну, раз со свинарником все хорошо, то ладно. Пойдёмте, Илья. Расскажу вам про брата всякие веселые истории. Он тут у нас долго отдыхал, успел и почудить, и дел наворотить.

Она многозначительно посмотрела на живот девушки, а та насупилась. Да, Анечка, прости. Все решили без тебя. Так бывает.

К моей радости, всего пара секунд, и мы остались вдвоём. Она с минуту гипнотизировала чашку, а потом спросила:

– Ну и? Опять в любви признаваться будешь?

Упрямый взгляд, вздернутый носик и глаза, стреляющие молнии. Какая же она красивая… Открыто улыбнулся, вставая:

– Буду. И не только. Да, я виноват перед тобой, но больше не хочу терять время. Можно посмотреть?

Подошёл к ней, сел на одно колено и уткнулся взглядом в живот. Она замерла, и вся ситуация стала в одно мгновение такой… правильной. Аня кивнула и задрала худи.

Она поправилась, лицо ее округлилось, но потом я увидел живот и думал, что больше никогда не вспомню, как дышать. Он был таким… большим! Таким гладким и блестящим.

Дрожь прошла по телу, и я осторожно коснулся живота прохладными руками. Аня вздрогнула, и я, извинившись, отдёрнул пальцы. Девушка поймала мои ладони и положила на живот снова.

– Не убирай. Так приятно… Она словно чувствует тебя. Смотри, толкается…

– Она? – переспросил я с придыханием, наблюдая невероятную картину.

Живот зашевелился, и в одном месте стал выпуклым. Затем чуть в стороне я четко увидел пяточку! Маленькую крошечную пяточку! Слёзы выступили на глазах. Дочка…

Руки гладили живот, а глаза боялись встретиться с ее глазами. Боялись, что она оттолкнёт, не разрешит. Ладони заскользили выше. Ещё и ещё… Они стали массировать нежную кожу вокруг живота, поднимаясь вверх.

С губ Ани сорвался короткий вздох. Но она не останавливала меня ни словом, ни делом. Уже смелее полез к ее груди. Она увеличилась и налилась, став ещё прекраснее.

Свободное удобное белье поддерживало ее, а мои пальцы пробирались к соскам. Я поцеловал девушку в живот, а потом стал стаскивать худи. Она помогала, и с каждой секундой наши движения становились более резкими и настойчивыми.

В какой-то момент я почувствовал, что она не станет отталкивать, примет, и, набравшись наглости, полез к губам. Когда коснулся их, едва не застонал от наслаждения.

Девушка обняла меня, прижалась. Приникла, и с ее губ раз за разом стали срываться горячие стоны, слыша которые, едва сдерживался. Ее руки потянулись к ремню на брюках.

– Как же я скучал, Анюта, какой я был дурак!

– Большой, Красовский! Ты такооой большооой!

Она обхватила меня ладонями и стала двигать пальцами вверх и вниз. Я еле сдерживался, ведь все это время у меня не было ни одной женщины. Просто даже в голову не приходило, что может быть лучше, чем с ней.

– А нам можно?

Задал вопрос, который мучил так долго. Потому что чувствовал, что в этот раз нам не нужны прелюдии. Я хочу оказаться в ней сейчас.

– Можно…

Она встала и повела за собой к кровати. По дороге сняла штаны и хлопковое белье. Затем она развернулась и опустилась на кровать на четвереньки.

Другого приглашения мне не было нужно. Я снял остатки одежды и приблизился. Погладил ее округлившуюся попку, прошёлся ладонями по местам, что раньше вызывали у неё прилив желания.

А потом стал входить. Сначала медленно и аккуратно, но она постоянно двигала бёдрами навстречу, раскачиваясь как маятник. Такая тугая, такая настойчивая.

Почувствовал себя мальчишкой на грани. Но и она тоже была там же. Потому что я толкнулась в ее великолепное тело всего пару раз, как девушка вскрикнула и задрожала.

Поддержал ее, чтобы не упала, а сам, не сдерживаясь, сделал несколько резких движений. Аня громко стонала, и я вторил ей. Это было так чудесно и прекрасно, что перед глазами заплясали звёздочки.

Мы повалились набок, и я обхватил ее живот.

– Я люблю тебя, Бревно Анна Константиновна. Ну, ты всё-таки станешь моей женой?

В сотый раз поправила юбку. Терпеть не могу эти деловые образы. Волнуюсь, как зараза! Да когда мы переезжали со всем оборудованием за полтысячи километров, так не переживала.

И казалось бы, вопрос решённый, правда на нашей стороне. Всего лишь прийти и посидеть на заседании арбитражного процесса. Но как страшно-то…

– Кофе тут отвратный, конечно. Просто мрак. Но держи свой капучино. Я тебе ещё захватил пирожочек.

Красовский выплыл из соседнего коридора. Довольный жизнью, вальяжный. Словно кот, наевшийся сметаны. Я зашипела:

– Какой, к черту, кофе, Слава! Нас скоро вызовут! И вообще. Ты звонил домой? Они Машу уложили?

Мужу хватило лишь одного взгляда, чтобы оценить обстановку. Он резко поставил стаканчики с дымящимся напитком, потом осмотрел меня, на секунду задумался…

Затем его лицо просветлело. Красовский взял меня за руку и потащил куда-то. Я уже было собиралась возмутиться, как за очередным поворотом он остановился у таблички туалета для людей с особыми потребностями.