– Неманя Карич? – Киллер наконец-таки задумался. – Вообще-то вы правы, профессор. Простите меня, я погорячился. – Он тяжело вздохнул, демонстрируя мне свое раскаяние. Теперь уже Ненад быстро уловил ситуацию и дал Габриелле легкий подзатыльник. – Тебе повезло! Но там, в бункере, я лично устрою тебе «тысячу кусочков»! – Собака недовольно завизжала. Она так страдала от собственной злобы и бессилия, что могла умереть только лишь от избытка этих чувств.

Мы начали собираться на выход. Головорезы, как это было принято издревле, проверили номер на наличие денег, золота и драгоценностей. Судя по их довольным лицам, трофеи были вполне приемлемыми. Они схватили Барченко и поволокли его, связанного серебряными нитями. Вампир держался стоически – быть может, его поддерживала мысль, что любимая собака еще жива. Я даже уловил в его глазах некоторую благодарность. Ненад прихватил с собой собаку в черном мешке, а я на правах начальника шел налегке. Мы дошли до микроавтобуса Каричей – большого просторного «Мерседеса». Мы с Ненадом сели впереди, головорезы со связанным Барченко и Габриеллой в мешке разместились в салоне. Машина тронулась в путь.

Мы ехали приблизительно три часа по просторной равнине Воеводины.

Ненад, похоже, знал место, куда следует прибыть. Он петлял по дорогам, пока мы не доехали до одного древнего селения. Затем, километрах в десяти от деревни, дорога в лесу вывела нас к бункеру братьев Каричей.

Бункер в лесу

Каричи или строители пыточного бункера знали, что делали: он располагался глубоко в лесу, вдали от любопытных глаз. Никто бы никогда не смог их обвинить в использовании нетрадиционных методов дознания. Хотя, что я тут говорю, эти методы уж куда как традиционны. Большая политика всегда предусматривала пытки в отношении политзаключеных. Что же касается маленькой политики различных группировок – экономических или политических, то пытки для некоторых деятелей просто хлеб насущный, без которых невозможно никакое делопроизводство.

Будьте осторожней, когда влезаете в какую-либо игру. Не ровен час, очутитесь в подобном бункере. Его внутренности были отлиты из бетона и замаскированы под простую сельскую хижину. Она чем-то напоминала бункер обиличевцев, хотя тот, что и говорить, был классом повыше. Все-таки «Рош» – организация посерьезней, чем экономическая империя братьев Каричей. Но и здесь все было не так уж и плохо: три-четыре человека спецобслуги – мастеров своего дела – на месте присутствовали. Тут даже была своя полевая кухня, где варили кашу. Каричи знали, где устраивать свой бункер: Воеводину союзники не бомбили. По плану мировой закулисы Воеводину должны были отдать Венгрии или даже превратить в отдельную страну. По-прежнему безмолвные головорезы оттащили Барченко в подземное помещение, где обычно проводились дознания. Я отошел по нужде в сторону и постоял минут пять, глядя на убывающую луну. Нужно было перевести дух. Подошел Ненад и неторопливо закурил:

– Профессор Горич, у нас проблема.

– Какая?

Честно говоря, мне уже нравилось, что Ненад после того рассказа про «тысячу кусочков» наконец стал почитать меня за командира. Тем более что с заданием мы справились вполне успешно. Но его последующие слова вселили в меня неуверенность:

– Габриелла издохла по пути в бункер. – Выражение лица Ненада было скорбным, но по некоторым едва уловимым признакам я смог сделать вывод, что его забавляет происходящее. – Ребята вытащили мешок на улицу. Я в него заглянул и упс – собака мертва.

– О-по-по! Ты уверен, что она мертва? Может быть, просто глубоко спит?

– Что я, трупы, что ли, никогда не видел?! – обиделся Ненад. – Издохла собака, точно вам говорю. Мы уже упаковали ее в пластиковый мешок.

– Хм-м. Барченко об этом знает?

– Думаю, нет, хотя и догадывается. Его рот был заткнут кляпом, но он все время смотрел на мешок с псиной. Она умирала уже тогда, когда мы вошли в номер. Думаю, несложно сделать вывод о ее скоропостижной кончине. Хотя в машине мешок болтало и трудно было определить, жива она или мертва. Когда ребята выводили старика, он мычал и остервенело кивал головой в сторону собаки. Может быть, он все и понял.

Я прикусил губу:

– Да уж! Если Барченко точно узнает, что Габриелла издохла, всей нашей затее придет конец. Борис приедет?

– Да… созвонился с ним минуты две назад. Господин Карич уже едет. Для него возврат денег является первостепенной задачей. – Ненад насмешливо посмотрел на меня. – Вы, профессор, теперь у нас главный. Поэтому вся надежда на вас.

Я задумался.

– Здесь есть еще какие-нибудь домашние животные? Я не имею в виду коз там или кур. Нужна небольшая собака или кот!

Ненад приподнял глаза.

– Конечно же! Есть один большой кот-британец по кличке Шер-Хан. Серо-голубой такой и злой, как собака. Не как Габриелла, но все же. Прибился к нам год-полтора назад. О том, чей он и откуда, никому не известно. В пище неразборчив, но держит всех на расстоянии. Он обычно лежит рядом с кухней, никого к себе не подпуская. – Ненад развел руками. – Во-от такущий будет кот! Огромный просто, я его боюсь. – Ненад хрипло рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного! – Я нахмурился. – Давай бери быстрей Шер-Хана и засовывай его в мешок.

– Что значит бери?! – буркнул Ненад. – Он мне все глаза повыцарапает.

Я не оценил его шутки и в ответ лишь нахмурился. Киллер все-таки меня понял и, закончив бесцельный спор, пошел искать кота. Затем метрах в десяти от бункера послышались шум и кошачий визг: видно, Шер-Хан решил не сдаваться без боя. Вскоре киллер вернулся, держа в руках мешок, где, по всей видимости, трепыхался этот самый британец Шер-Хан. Ненад был раздраженным и недовольным:

– Проклятый кот исцарапал мне все руки! Повар помог мне его изловить. Но он, кот-то, очень зол. – И правда, из мешка доносилось раздраженное шипение. – Что дальше-то, профессор?!

– Смотри, не выпусти его – у меня есть план, как обмануть вампира. А где, кстати, Барченко?

– Смиренно сидит на стуле в бункере. Похоже, что он безутешен в своем горе. Он беззвучно плачет. Ребята сторожат его, чтобы не сбежал. Они зажгли четыре лампадки по четырем сторонам света, как вы и велели.

В ответ на это откровение я промолчал. Я нигде не слышал, чтобы вампиров так держали – сковывая лампадами по четырем сторонам света. Эта забавная рекомендация была моим собственным мистическим творчеством. Надо же было показать себя настоящим вампирологом. Представив себе, как эти мрачные головорезы возжигают лампадки, я улыбнулся. Ненад, так и не поняв причины моего веселья, улыбнулся мне в ответ:

– Скоро приедет господин Карич, и будем все вместе разговаривать с вампиром. Клещи, тиски и паяльная лампа уже готовы.

– Так-так! – Я почесал лоб. – Все это, конечно, хорошо, но это нам не поможет. Бери кота и неси его в бункер. Пусть Барченко увидит, что в мешке кто-то трепыхается. По комплекции Шер-Хан почти такой же, как Габриелла?