ухмыляюсь. — И что она тебе сказала, мам? Зачем пришла?

Моя тревожность и агрессивность заставляет маму напрячься. Она расправляет плечи и с прищуром смотрит в мои глаза.

— Она сказала, что она дочь мистера Бэкоу и он велел узнать как твои дела. Тебя же от занятий отстранили, девушка принесла какие-то конспекты за вчерашний день, — мама приподнимает бровь, — а я должна ещё что-то знать?

— Нет, все так, спасибо!

— Она в гостиной.

Улыбаюсь сквозь скомканные чувства. Я уже и забыл о навязчивости Николь. Пока со мной была Мелл, она действительно не липла. Но заявиться ко мне домой — это реальный перебор. Слава богу, хоть этой дуре не пришло в голову, рассказать о беременности моим родителям. Вхожу в гостиную и энергичной походкой следую к дивану, на котором сидит Николь. Девушка расплывается в улыбке при виде меня и привстает с места.

— Логан, приве…

Хватаю её под локоть.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Нам необходимо поговорить, срочно! Я была у врача и…

Затыкаю ей рот ладонью. Испуганный взгляд Николь упирается в моё лицо.

— Тихо, твою мать Николь! Не здесь!

Тяну ее за собой в комнату. Мама ошарашенно смотрит нам в след. Я выдавливаю подобие улыбки, проходя мимо и подталкивая Никки в спину, по подъёму на лестнице, впихиваю Бэкоу в дверной проём своей комнаты. Запираю за нами дверь.

— Сядь!

Она послушно садится на мою кровать и суетливо начинает копаться в лакированной сумочке.

— Вот, — протягивает справку, которая гласит о стопроцентной беременности. Будь проклята, та вечеринка, когда мы трахнулись! Меня передергивает от обрывков воспоминаний. Я потираю веки, нервно выдыхая и плюхаюсь на постель рядом с девушкой. Она склоняет голову, сверкая светлыми глазами и гладит меня по спине. Прижимается щекой к руке.

— Логан, я ни с кем не спала кроме тебя.

— Скажи ещё, что была девственницей!

— Ты что, правда вообще ничего не помнишь?

— О, господи! — недоумение на моём лице, видимо настолько ярко читается, что Николь смущённо отводит взгляд.

— Это твой ребенок.

Она накрывает справку рентген снимком, на котором ничего не ясно, но и так понятно что это первое фото моего малыша.

— Немыслимо.

— Теперь ты мне веришь?

Ещё раз смотрю на злосчастную бумажку со снимком и положительно киваю, поджав губы.

— Дай нам шанс? — с придыханием произносит Николь и медленно ведёт губами по моей щеке.

— Ты это о чём сейчас?

— О нас с тобой, — она кладёт руку на внутреннюю часть моего бедра и ласково поглаживает, медленно пробираясь выше. Я убираю её пальцы и слегка повышаю голос, потому что злюсь.

— Ничего не изменилось Николь. Мы с тобой не пара и я устал тебе повторять это.

— Прошу, — она касается ладонью моей щеки и поворачивает лицо к себе, — я люблю тебя, Логан. — Тянется губами к губам. Мнётся и умоляюще заглядывает в глаза.

— Прекрати.

Оттягиваю лицо назад и кривлюсь. Глаза девушки наполняются слезами и по щекам ручейками сползают прозрачные струйки.

— Умоляю. Ты нужен мне.

— Николь, — я убираю её руку от своего лица и сажусь на корточки напротив, — я не люблю и не смогу полюбить, пойми.

— Я буду делать всё, чтобы это исправить. Я хорошо знаю все твои привычки. Подстроюсь, ты не пожалеешь! Я умею вкусно готовить и в сексе постараюсь быть такой как ты пожелаешь, буду менять внешность хоть каждый день, раз ты привык к разнообразию.

Господи, что за чушь она порет! Больше всего на свете мне сейчас хочется раствориться серой дымкой, как в фильмах про магию и всякие фантастические штучки.

— Не могу я так.

— Пожалуйста, Логан!

Николь ещё сильнее плачет и обнимает меня. Почему я не испытываю к ней жалости? Обычно моё сердце разрывается от девичьих слёз. Помню когда Джинни…

— Мне тяжело принимать сейчас какие либо решения и у меня были очень болезненные отношения. Я никогда не смогу любить или уж тем более жить с кем-то из жалости. Можешь считать, что у меня нет души. Она у неё теперь, давно у неё, и это не изменить.

— Так это всё из-за неё? — Николь резко отпускает меня и с ненавистью заглядывает в глаза, — эта сука Мелл, вновь рушит все мои надежды!

— Мелисса тут не причем!

— Но вы же расстались, разве она не в прошлом?

— Я и Мелл, мы… Я не знаю…

Подскакиваю и кладу злосчастные подарки от Николь на стол.

— Что значит не знаю? — в её голосе слышится истерика и недоверие, — Шелли сказала, что ты её бросил! Ты что не уверен в этом? Чем она лучше меня?

— Бл@дь, как вы меня все достали! Ты вообще меня не слышишь?

— Да не ори ты, придурок бессердечный! — она сжимает кулаки. Мрачно выдыхает и её щеки заливает алая краска ненависти. Николь похожа на разъярённого быка на корриде. Вот прямо сейчас, в эту минуту я просто ненавижу мать своего будущего чада. Её милое лицо словно маска, пришитая к уродливым шрамам. Она такая ненастоящая и мерзкая, что меня начинает подташнивать, мягко говоря.

— Ребёнок останется с тобой. Я буду участвовать в его жизни, но никогда не буду твоим и точка. Если решишь, что малыш тебе не нужен, я готов нести за него полную ответственность!

Николь встает и угрожающе хватает меня за рукав ветровки.

— Я ей жизни не дам, ясно! — она так громко выпаливает мне это в лицо, что я едва не глохну. Мне ничего не остается, кроме как принять ту же позицию, нападающего. Ведь она ни черта не слушает меня, видя только свою правду. Встряхиваю девушку за плечи.

— Ты ненормальная? Я же сказал, Ламберт здесь не причем. Я не хочу тебя, не могу даже представить как целую, что уж говорить о сексе.

Кривлюсь будто съел кислый лимон. Девушка морщится и трясёт меня за ткань толстовки. Заглядывает в глаза, стиснув зубы.

— А её всё ещё хочешь?

Молчу, не отводя взгляд. Что за цирк она устроила, словно мы парочка века, а Мелл украла меня перед носом у этой надоедливой липучки. Малышка совершенно не при чем и Бэкоу не её забота уж точно! Если она создаст ей проблемы, то в этом буду виноват только я. Нутром, я уже держу ответственность за Ламберт.

— Ну и сволочь же ты Харпер! Только и умеешь загребать всё что хочешь, как эскалатор, — Николь демонстративно размахивает рукам, изображая нахрап, — а затем выбрасывать как мусор. Топчешь ногами чувства невинных девушек, не зная жалости.

— Ой, Ники, не утрируй! — произношу с насмешкой.

— Не утрируй? — она вновь выплевывает