— Темницы? Полидэн?

— Есть у меня такая надежда. Если мы сможем освободить его, им нечем будет удерживать Эвермена. В худшем случае мы просто наберем ценной информации.

— В худшем случае с нас живых сдерут кожу, как с Гартока. — Волкоклык провел рукой по лбу, лихорадочно ища аргументы. — Я хочу сказать, с меня сдерут. Одному из нас надо вернуться в Шивиаль, чтобы доложить обо всем Королю. Это ваша задача, сэр. Вы отправитесь туда — прямо сейчас, — а я вернусь ради вас в монастырь. Ждите меня в Кобуртине.

— Я думал, ты знаешь меня лучше, Волк.

— Ваш долг — доложить все Королю!

— Это сделает инквизитор. Он может запустить нас внутрь, но потом отправится к городским воротам и с рассветом уедет, с нами или без нас.

— СЭР! Нам обоим нет смысла лезть в звериное логово. Вы же знаете, что я не могу пустить вас туда.

— Эвермен был моим другом.

Не это ли двигало Дюрандалем? Или это всего лишь его дурацкая гордость, тупое нежелание ползком возвращаться к своему повелителю, Королю, признаваясь в поражении? Он не знал, да и не хотел знать. Он знал только, что вернется в Самаринду для новой попытки.

Кромман слушал их спор с обычным брезгливым выражением на лице.

— Я точно не полезу туда сам, — сказал он. — Но я могу открыть для вас люк, если он не заговорен. Я могу обеспечить вас огнями… — Он вдруг взвизгнул. — Отзовите своего пса, Дюрандаль!

Левой рукой Волкоклык держал узду инквизиторской лошади, а правой тянул из ножен Клык — медленно, неуверенно. Рука Кроммана зависла над рукоятью его собственного меча, но он сам прекрасно понимал, что умрет прежде, чем успеет выхватить оружие.

— Подожди! — крикнул Дюрандаль. — Это меня не остановит.

Волкоклык уставился на него странно пустыми глазами.

— Чтобы пробраться туда, нужны все трое, так?

— Так будет легче, но справятся и двое, возможно, даже один. И я отправлюсь туда — даже через твой труп, Волк.

Мгновение жизнь Кроммана балансировала на острие меча, потом Волкоклык со вздохом отпустил узду.

— И почему это меня связали с умалишенным?

День выдался долгий, а ночь — еще дольше. «Готовься и к победе, и к поражению», — гласила одна из айронхоллских заповедей. Поражение означало для них в лучшем случае смерть, а в худшем — рабство, так что никаких приготовлений к этому не требовалось. Победа означала бы освобождение мастера Полидэна — а возможно, и самого Эвермена, хотя вероятность этого была еще меньше — и бегство из города, когда поутру откроют ворота. Двух часов на это было более чем достаточно. Больший срок лишь помог бы противнику выследить их, так что изрядная часть ночи пропадала впустую. Лучшим местом, где странствующие мечники могли убить время, не вызывая подозрений, оказался бордель.

И Кромман, и Волкоклык восприняли эту часть плана с особым энтузиазмом, но даже в такой обстановке Клинок не мог расстаться со своим подопечным. Так и вышло, что Дюрандаль провел много часов, играя в какую-то замысловатую настольную игру с различными легкомысленными юными дамами, и проиграл уйму денег, пытаясь не обращать внимания на вздохи наслаждения, доносившиеся с кровати у него за спиной. Кэт, Кэт, Кэт! Увидит ли он ее еще?

Когда восково-желтая луна начала склоняться к горизонту, они приготовились к выходу.

— Наденьте эти перстни на левую руку, — наставлял Кромман, — камнем наружу. Когда вам понадобится свет, поверните их камнем внутрь. Силу света можно регулировать, сжимая или разжимая пальцы. Этого хватит на несколько часов.

Площадь была пуста. Ни в монастыре, ни в окружающих домах не светилось ни одного окна. Дюрандаль нашел дверь, которую запомнил накануне, и оставил Волкоклыка ждать там. Вместе с Кромманом он обошел площадь и остановился у другой, отмеченной в первое утро. Дальше, к воротам, инквизитор пошел один.

Дюрандаль ждал, прислонившись к стене, достаточно долго, чтобы убедить себя в том, что все пошло наперекосяк. Потом на арене блеснула искорка. Он повернул перстень камнем внутрь и на мгновение разжал пальцы. Последовавшая вспышка почти ослепила его, а еще через секунду другая вспышка показала, что Волкоклык совершил ту же ошибку — многовато!

Впрочем, Кромман оказался почти на прямой между ними. Новая искорка, немного левее. На этот раз Дюрандаль чуть отогнул один палец и добился желаемого результата. Волкоклык — тоже.

Все повторилось еще раз. Теперь Дюрандаль мигнул дважды, передавая инквизитору, что тот на месте. Две короткие вспышки от Волкоклыка…

Последовало долгое, томительное ожидание. Потом три вспышки от Кроммана возвестили, что он нашел люк.

Волкоклык вынырнул из темноты, дыша чаще обычного. Не обменявшись ни словом, оба зашагали к ступеням и к воротам, которые инквизитор оставил открытыми. Они без особого труда нашли Кроммана и опустились рядом с ним на колени.

— На вид ничего сложного, — послышался шепот. — Похоже, это просто поворачивающаяся на шарнире плита. И если так легко ее снаружи не открыть, вряд ли ее защищают слишком старательно. Готовы?

Как бы ни выглядел этот таинственный «волшебный ключ», он был достаточно мал, чтобы спрятать его в ладони. Металл звякнул о камень. Плита дрогнула и медленно поднялась со скрипом, прозвучавшим в тишине громом фанфар. Наконец она заняла вертикальное положение, и железное кольцо с ее внутренней стороны негромко лязгнуло. В ноздри ударил едкий обезьяний запах.

Кромман протянул руку вниз и приоткрыл пальцы, осветив квадратный приямок глубиной восемь или девять футов. Никаких ступеней не было, только несколько редких железных скоб в стене — вход рассчитывался на руконогих обезьян-переростков, не на людей. Дюрандаль перекатился на живот и перекинул ноги через край. Спустя минуту все трое взломщиков стояли на каменном полу приямка, и люк закрылся.

Разумеется, закрылся.

Длинный туннель шел в сторону монастыря. Глаза слезились от обезьяньей вони.

— Я подожду здесь, — сказал инквизитор. — Вы можете быть самоубийцей, сэр Дюрандаль, но я нет.

— Вы смелый и выносливый спутник, и я скажу об этом Королю, если только увижу его еще. Сколько вы ждете?

— Между плитами есть щели, так что я смогу заметить, когда рассветет. Я уйду, как только увижу пробивающийся свет. Хотите, чтобы я оставил люк открытым, или закрыл его за собой?

— Открытым. Если мы задержимся настолько, скорее всего нам придется спешить, — Дюрандаль разувался.

— Как вам угодно. Если погони не будет, я подожду вас за городом пару часов. Потом иду в Кобуртин и ухожу с первым попутным караваном.

— Я одобряю эти условия, так что можете сослаться на меня в случае, если вам придется отвечать на расследовании. Готов, Волк?

— Я пойду первым. Идем.