Батя меня этому не обучал, сказав, мол, времени мало, да и сам разберёшься. И вот я сидел и пыжился. Пыжился, пока наконец не уснул.

— ЯРЛ! — оглушительный крик раздался в десятке метров от меня, и я с опустевшим мешком картошки и скромными пожитками начала продираться через толпу.

— Ребята!

— ЖИВО-О-О-О-О-О-ОЙ!

Парни, с которыми я неожиданно быстро нашёл общий язык подхватили меня и начали подбрасывать вверх.

— Всё-всё, ребята, хватит. Не то все кости из него вытряхните! — вмешался Сокол и сжал меня в медвежьих объятиях, от которых у меня аж кости затрещали.

— Ыа-а-а-а… — еле выдавил из себя, осознав, что спина у меня так и не зажила до конца.

— Пошли, красавец, приведём тебя в порядок! Расскажешь затем, куда двинем. А вечером — в «Корону»! — объявил барон Соколовский, и мы шустро двинули в сторону парковки.

— Ох, ласточка моя! Вы даже крышу починили! — удивился я.

— Да, почти как новая! Всё равно все машины на обслуживание везли плановое, вот и твою пригнали, — рассказал Дуб.

— А ключи вы где нашли? — удивился я тому, что они смогли её притащить.

— Ну… Мы группа, полная талантов. Справились как-то, — отмахнулся соратник, а все остальные поржали с Дуба.

— Его в шестнадцать лет чуть за угон не посадили. С тех пор нет-нет да и вскрывает все найденные в Сибири машины, что остались бесхозными. Талант!

— Та-а-ак, господа таланты. Вещи мои надеюсь все на месте? На базе скинули? Тут пять бутылок самогона стояло… — заглянул я в багажник.

— Да, всё на базе… Стоп. Как пять? Дуб, Щавель! — сурово глянул на подопечных Сокол. — Где ещё две бутылки?

— Эх, Ярл… Не умеешь ты тайны хранить, — тяжело вздохнули два ловкача.

Мы уселись по машинам, и на меня посмотрели все соратники, ожидая нашей цели.

Так как в городе я уже побывал и шоколадок для Фомы закупил, то цель моя была в исполнении долга и обещания погибшим воинам.

— Центр Ликвидаторов. Пора исполнить свой долг.

— Какой долг? — удивился Сокол.

Я молча вытащил из внутреннего кармана кучу колец ликвидаторов, и он всё понял без слов.

Заревели моторы, и мы двинулись по оживлённым улочкам города. На приём к главе Центра мы попали вне очереди. Многие возмущались, но одного моего взгляда хватало, чтобы недовольные замолчали. Ну а местная девушка, когда узнала суть нашего вопроса, самолично вызвалась нас сопроводить в обход всех формальных и не очень процедур.

— Господа? — слегка удивился толпе ликвидаторов руководитель Центра, и девушка, процокав на каблуках, прошептала ему, кто мы и зачем пришли.

От удивления мужчина даже очки снял и провёл рукой по уставшим глазам, а затем надел их вновь, взял клавиатуру, открыл портал ликвидаторов в интернете и спросил фамилии.

— Я знаю лишь одну фамилию ликвидатора. Были там и наёмники, что не имели наших символов, но сражались до последнего против тварей. Давайте, чтобы не тратить время, я начну весь рассказ под протокол с самого начала. Моей группе тоже хочется его послушать. Я расскажу, как мне удалось выжить и выбраться из тех мест. А ваши люди пока проверят привязку колец, — предложил я, и мужчина согласился, вызвав к себе заместителя и нескольких начальников разных отделов.

Те примчались, как на пожар, и я бережно передал им всё, что собрал с тел павших героев. Наёмникам тоже присвоят звания ликвидаторов. Посмертно.

Мой полуфантастический рассказ с многими упущениями о том, как именно я справился со своими проблемами затянулся. Не было ни улыбок, ни радости на лицах слушающих. Все сидели с задумчивыми лицами и, думаю, осознавали в очередной раз, как же короток наш век…

Я получил листочек с фамилиями погибших и номера телефонов рядом с ними. Решил сам позвонить и сообщить печальные вести. Так будет правильно…

Мы сидели на улице в тихом дворике, и я обзванивал одного за одним. От наёмников у меня были только числа и номер их Центра, где хранилась вся информация. Туда я, позвонив, и передал девятизначные числа, которые отражали окончание чьего-то пути.

Узнал, жив ли Санька Акиньфев и попросил связать меня с ним. Долгие две минуты я ждал связи, пока всё-таки на той стороне подняли трубку.

— Алло.

— Александр Акиньфев?

— Не знаю такого.

— Меня зовут Ярл. Ликвидатор. Я от Зарянского. Номер ваш в Центре дали.

— А? Пашки? Он жив?

— Нет. Но успел передать предсмертные слова. Вам интересно их услышать?

— Бля-я-я-я-я, Пашка-а-а-а-а. Как же так, сука… — завёлся человек. — Говорил я ему не идти на эту поганую миссию… Да, извини… Что он говорил?

— Он сказал, чтобы его погребные и отложенные ты переслал в Саратовский дом-интернат. И ещё, что Хоткин Игнат — дерьмоед поганый. Он не в зоне связи, поэтому я в Центр официальное уведомление отправил от имени погибшего. Ну и всё.

— Спасибо. Как тебя зовут? Ярл?

— Ярл Мирослав Краст. База в Горлике Четвёртом.

— Спасибо тебе мужик! Хоть помянем нормально…

— Да, я похоронил его. Так что можете спокойно помянуть.

— Буду должен, Ярл.

— Да не за что. Живи по чести, — ответил ему и положил трубку.

Эх, что ж так сложно-то?..

— Не такие уж они и ушлёпки, как я думал, — заявил Потешкин. — В дом-интернат все накопления отправить… Достойный мужик был.

— Более чем, — согласился с ним и набрал следующий номер. — Теперь Шумские…

Истерику матери не передать словами. То, что я услышал, заставило мою душу испытать физическую боль. Когда же её оттянули и телефон взял брат Шумского, что был более спокоен, я повторил свои