– Одно могу вам сказать наверняка, – говорит Прю. – Она вырастет, а вы будете скучать по ней маленькой.

Урсула справляется на отлично. Она все делает правильно. К концу месяца она нарабатывает тысячу часов. После дела в Омахе берет еще одно в Бентонвилле, штат Арканзас. Джейк интересуется, нет ли назначения ближе. Он помогает, ни в чем не уступает Урсуле в уходе за Бесс, иногда делает даже больше. Как-то раз она застала его в детской: он танцевал с дочерью под Моцарта.

Джейк вышел на работу. Он занимает пост вице-президента в Фонде исследований муковисцидоза, ему приходится разъезжать по стране и встречаться с донорами. Третье дело, которое поручают Урсуле, – в Вашингтоне, поэтому она сама кормит Бесс утром и вечером. Наступает лето, Бесс понемногу ест твердую пищу, и Урсула покупает фермерские продукты – сама готовит на пару, делает пюре. Джейк удивлен: Урсула никогда в жизни не готовила.

Бесс растет не по дням, а по часам. Она переворачивается, сидит, улыбается, смеется, гулит. У нее улыбка отца. Ах, эта улыбка! Только она способна растопить сердце Урсулы.

На День труда Джейк уезжает на Нантакет, а Прю навещает дочь в другом городе, и несколько дней Урсула проводит с малышкой одна. Она идеальная мать. Идеальная работающая мать. Укачивает Бесс на руках, кормит, переодевает, гуляет с ней в парке и качает на качелях, читает ей и укладывает спать. Пока ребенок спит, Урсула работает, а когда делает перерыв – встает на беговую дорожку и нагружает тело. К концу дня она так устает, что не может сделать себе бутерброд или заказать доставку из индийского ресторана в квартале от дома. Тогда она наливает бокал вина и съедает яблоко.

Джейк возвращается с Нантакета, Урсула выходит на работу, но после длинных выходных ей даже тяжелее вернуться к делам, чем после родов. Урсула задумывается: а не принять ли предложение Хэнка Сильвера? Чего она хочет добиться, став партнером? Денег? Престижа? Или это не более чем подпитка эго? У нее всегда было ощущение, что она способна изменить мир, сделать что-то стоящее. Но она же первая признаётся себе, что, пока она занята слияниями и поглощениями, этому не бывать.

Неделю спустя у Бесс поднимается температура. Она хныкает и кусает кулачок, чихает. Появляется насморк. В понедельник Урсула возвращается домой, и Прю сообщает, что нет, это не зубы, как они думали. Нужно показать Бесс педиатру. Прю записала ее на вторник, девять утра.

Не вопрос. Урсула сходит с ребенком к врачу, а потом поедет на работу. Ничего страшного, если опоздает.

– Ты уверена? – Джейк, кажется, обеспокоен. – Прю отведет Бесс.

– Ты думаешь, я отправлю няню одну с больным ребенком? Я не такая мать.

Джейк ласково сжимает ее плечо:

– Знаю, что не такая. Ты прекрасная мать.

Он говорит это по-доброму, он вообще самый добрый человек на свете, но даже в его устах это звучит покровительственно. Он счастлив, что Бесс для нее важнее карьеры, потому что ждал другого. Он гордится женой, но сам не вызвался отвезти Бесс к врачу. Хотя ему ничего не стоило отпроситься с работы в пятницу и поехать с друзьями на Нантакет.

Урсула могла бы о чем-то таком ему напомнить, но не будет: клубок закрутится, они наговорят друг другу гадостей, а в итоге она все равно поведет Бесс к врачу. Она молчит. Она учится.

Урсуле хватает ума приехать в приемную доктора Уэллса первой. Ей нельзя терять ни минуты. Пусть врач осмотрит уши Бесс, выпишет рецепт, и на этом конец. Без пяти девять. Персонал клиники толпится в ординаторской. Все готово к осмотру детей столичной элиты. Трудно найти в Вашингтоне более влиятельного человека, чем Дина Дик, помощница доктора Уэллса, и она сама это знает.

Урсула появляется в клинике за пять минут до открытия, Дина вздыхает. Ох уж эти родители! Но лучше раньше, чем позже, думает она. В конце дня, когда на часах десять минут шестого, обязательно прибежит жена какого-нибудь посла с ребенком под мышкой и мыльной пеной от педикюра на ногах. Вот вам и приоритеты.

Дина встает, хочет пригласить Урсулу и Бесс в кабинет. Врач постоянно опаздывает, ждать его как минимум минут десять. Медсестра пока взвесит девочку и запишет данные. В кабинете родители обычно успокаиваются.

Звонит телефон экстренной связи.

Ну началось, думает Дина и берет трубку.

– Дорогая!

Это ее муж Уэс.

– Что случилось?

Когда Дина уходила на работу, Уэс уже надел костюм и готовил Брейдену и близнецам гренки, слушая утренние новости.

– Беда, – отвечает он. – Включи телевизор.

Дина сбита с толку. Самолет врезался в башню Всемирного торгового центра? Может, кукурузник? Пилот новичок, сильный порыв ветра – мало ли что? Ей некогда рассиживаться у телевизора. Ладно, хорошо, она включит тот, что на кухне. Вот «Си-эн-эн». Ого, вот это да! Небоскреб горит, наверняка погибли люди. Дина читает молитву и возвращается за Урсулой и Бесс.

Бесс взвешивают. Медсестра Ким говорит: почти шесть килограммов. Вводит малышке в ухо термометр. Тридцать семь и два, не страшно. Урсула давала дочери жаропонижающее?

В сумке жужжит телефон. Наверное, это из офиса. Ей дали непростое дело, с бумажной волокитой и тяжелыми политическими последствиями.

– Не давала, – в голосе Урсулы появляются стальные нотки.

Ким с раздражением смотрит на ее сумку.

– Врач скоро придет.

Скоро – это и через четыре минуты, и через сорок. Сестра передает ей Бесс. Одной рукой та держит малышку, другой пытается отыскать в сумке телефон.

Может, звонит Джейк, хочет узнать, что сказал врач. Если так хочет, мог бы сам отвезти ее в клинику. Пусть звонит.

Проходит десять минут. Врача до сих пор нет. На часах 9:15. Из коридора доносятся голоса. Показалось или в самом-то деле там все чем-то взволнованы? Может, привезли ребенка с серьезной травмой? Кто звонил? Джейк. Оставил голосовое сообщение. Урсуле некогда слушать, она звонит Марджори, помощнице. Та не отвечает. Как странно! Марджори – самая ответственная и исполнительная помощница в Вашингтоне.

Проходит еще десять минут. Что за неуважение! Урсула хочет выглянуть в коридор, но боится, что ее передвинут в конец очереди, вздумай она возмутиться здешними порядками.

Снова звонит телефон. Это Марджори.

– Ты слышала?

– О чем?

– Два самолета врезались в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, – у Марджори такой голос, точно она вот-вот расплачется. Она – и расплачется? Да у нее отец полковник, воевал во Вторую мировую.

Наконец Урсула понимает. Всемирный торговый центр.

– Говорят, между девяносто третьим и девяносто девятым этажами Северной башни, – всхлипывает Марджори. – Насчет Южной ничего не слышно. Мы пытаемся выяснить.

Урсула тяжело вздыхает. Нью-йоркский офис юридической фирмы «Эндрюс, Хьюитт и Дуглас» находится на восемьдесят четвертом этаже Южной башни Всемирного торгового центра.