Шон достал из бара бутылку виски и налил себе. Он предложил Андреа выпить, но она отказалась.

Потом они сидели и беседовали. Шон все подливал себе в стакан виски.

Вдруг он встал из своего кресла, подошел к Андреа, сел рядом с ней на диван, привлек к себе и поцеловал.

От неожиданности она вздрогнула. Невольно ответила на поцелуй.

Он начал дрожащими руками расстегивать ее блузку.

И тут она опомнилась.

— Нет, Шон! Прекрати.

Он не слушал ее.

— Шон, перестань…

Но он лишь стал еще сильнее сжимать ее в объятиях.

— Шон, нет! — это был уже не спокойный голос, а отчаянный крик.

Он разорвал на ней блузку и начал стягивать с себя джинсы. Ей стало страшно. Он будто обезумел. Андреа сопротивлялась изо всех сил и продолжала кричать.

Он уже повалил ее на диван. Задрал ей юбку. Тяжело дышал.

И вдруг резко остановился. Будто бы кто-то мощный, сильный, гораздо сильнее его, оторвал его от нее.

Он отстранился от Андреа.

Андреа прикрыла грудь лоскутами разорванной блузки.

Несколько мгновений оба молчали.

— Прости… — Шон в отчаянии обхватил руками голову. — Андреа, прости…

Ничего не сказав, она встала, поправила юбку и, придерживая порванную блузку у горла, нетвердыми шагами направилась к двери.

На следующий день Джессика пришла в себя.

Шону позвонили из больницы, и он немедленно поехал туда.

Он увидел ее… Свою жену…

Ее широко распахнутые глаза.

Ее искусанные губы.

Она слабо улыбнулась ему.

— Любимый…

Он сел рядом с ней на кровать, положил голову ей на грудь и сказал:

— Джесс… Прости.

И снова заплакал.

За эти несколько дней он плакал столько, сколько никогда не плакал в жизни. Он даже не помнил, позволял ли себе раньше плакать когда-либо.

— Шон, все хорошо. Я уже в порядке. Наша дочка тоже. За что ты просишь прощения?

— За то, что… Что тебе пришлось страдать…

— Любимый, не надо… Это ты меня прости за то, что так тебя напугала.

Через полчаса они решили, что назовут дочку Шарлиз.

Вечером, когда Андреа уехала от Шона, он чувствовал себя отвратительно.

А когда алкоголь окончательно выветрился, стало еще хуже.

«Что я сделал?! Моя жена лежит в коме. Женщина, которую я люблю больше жизни, при смерти. А я в это время чуть не изнасиловал другую…»

Ненависть к себе ломала и гнула его. Одновременное осознание, что он может потерять любимую, и презрение к себе, пошлому насильнику, — худшее, что можно себе представить.

Именно это чувство он переживал вчера. Единственным спасением снова стала молитва.

«Боже, спаси Джессику. Я никогда больше не совершу такой подлости. Такой низости. Я грешник. Я каюсь. Только спаси! Спаси ее…»

…Бог услышал его молитвы. И это было самое главное.

Джессика пришла в себя и быстро идет на поправку.

А он все-таки продолжал думать о вчерашнем вечере.

Как ему теперь вести себя с Андреа? Он должен извиниться перед ней… Захочет ли она его видеть и продолжать дружбу с ним и Джессикой после этого? Наверное, нет.

А ведь Джессика уже видела в Андреа свою подругу…

Ну что он наделал!

Шон не хотел, чтобы Джессика об этом узнала. Возможно, рассказать все было бы честнее. Но и больнее.

И боль эта была бы никому не нужной.

Да, Шон был из тех, кто считает: лучше скрыть проступок во имя спокойствия и счастья ближнего. Он всегда хотел защитить своих любимых от ненужных страданий.

Андреа еле доехала домой после случившегося. У нее тряслись руки.

Она с трудом припарковала машину, поднялась в квартиру, посмотрела, как спит ее малышка, отпустила домой няню и долго стояла под душем, успокаиваясь.

Она с трудом верила в то, что произошло. Шон чуть было не изнасиловал ее…

Он стал в этот миг совсем другим человеком. Неуправляемым, вызывающим страх…

Она понимала — все это случилось лишь из-за того, что Шон был подавлен горем.

«Шон не верил, что Джессика выживет. Ему нужно было утешение…»

Ее осенило: вдруг Аарон переспал тогда с Сандрой по этой же причине?

Переспал с ней, потому что, как Шон сейчас, был слаб духом, захотел забыться в женских объятиях?

«Захотел живого тепла… поцелуев… ласки… Так, как хотят крепкого вина… крепкого сна…»

Но ведь Шон попросил прощения.

«Он сказал: прости! Значит, он понял, что мог натворить!»

21 декабря 2022 года

— Андреа странно себе ведет, — сказала Джессика Шону. — Она не звонит, не приезжает ко мне. Она избегает меня? Не понимаю… С ней что-то стряслось?

— Наверное, просто не хочет утомлять тебя своей персоной. Шарлиз ведь всего пара недель!

— Шон, я же сама зову ее в гости! У меня куча женских вопросов к ней! Она ведь тоже молодая мама! Мне нужны ее советы, может, она знает то, чего я не знаю… Правда, если я сама ей звоню, она отвечает мне. Но заезжать не хочет. Все время что-то придумывает, чтобы не приезжать. То работа, то Анна… Может, у нее появился мужчина? Ты что-нибудь знаешь об этом? Может, она тебе признавалась.

Шон молчал. Потом тихо сказал:

— Нет. Она мне ничего не говорила.

Джессика взглянула на мужа искоса.

— Ну мне-то она могла бы сказать! Или я для нее так мало значу?

Шон решил, что позвонит Андреа.

Им нужно поговорить по душам. И он должен перед ней извиниться.

22 декабря 2021 года

Андреа готовила кофе для Грегори Маккалана и его делового партнера.

На ее рабочем столе раздался звук входящего сообщения.

Это было сообщение от Шона.

Андрея думала секунду.

Быстро налила ароматный кофе в две изящные чашки.

…Андреа уже простила его за тот вечер. Он был пьян, не спал несколько ночей. Обезумел от мысли о возможной гибели жены. Она знала: это был не настоящий Шон.

И главное… Он все-таки остановился. Он не сделал последний шаг.