В марте 1903 года – через шесть месяцев после рождения Рухоллы – Мустафу убивают в стычке с другими землевладельцами, начавшейся в ходе дележа урожая. Косвенно виновным в этом преступлении признают ребенка: вскоре распространяется слух, что Мустафа получил шесть ножевых ударов, что соответствует возрасту его маленького сына – шесть месяцев. Тут же делается вывод о том, что малыш приносит несчастья. С этого момента ближайшие родственники начинают относиться к будущему аятолле кто настороженно, а кто и враждебно. Малыша принимает его тетя. Рухолла проводит бóльшую часть времени вне дома, на улице. Он часто приходит измазанный в грязи, покрытый пылью и царапинами. Будучи проворным и физически крепким, мальчик постоянно выигрывает в местных состязаниях по борьбе и лучше всех играет в чехарду. Однако больше всего ему нравится игра «в вора и в визиря»: вора хватает стража, и его приводят к визирю, который должен наказать преступника. С самого раннего детства родственники Хомейни узнают в нем черты характера, которые были свойственны его погибшему отцу: он вспыльчивый, бескомпромиссный, злопамятный, легко выходит из себя по любому пустяку. Будучи от природы непритязательным в быту и суровым по отношению к самому себе, он с юных лет очень стремится к одиночеству и не жаждет быть среди людей, поскольку те, по его мнению, погрязли в пороках.

Рухолла, которого его тетя согласилась взять к себе лишь на несколько месяцев, живет в доме своей второй матери до пятнадцати лет. Когда подросток собирается отправиться в Кум, рассчитывая получить образование, его мать и тетя умирают одна за другой с перерывом в месяц. В результате Рухолла становится полным сиротой, его уже ничто не связывает с городом Хомейн, в который он никогда больше не возвратится. Пережив смерть близких и поневоле привыкнув переносить подобное горе, Хомейни наряду с тягой к изучению религии будет стремиться отрешиться от земного мира. Смерть становится частью его повседневной жизни. Вскоре она станет таковой и для Хадижы.

Ее сын Али и две дочери умирают в раннем детстве у нее на руках. Лишь с рождением в 1936 году Ахмада несчастной матери удается снова обрести душевный покой. Вслед за Ахмадом – с интервалом в один год – рождаются три девочки. Однако судьба еще раз заставит Хадижу пережить горе: в 1944 году она потеряет еще одну дочь, та утонет прямо у нее на глазах. Один из друзей семейства Хомейни вспоминает эти события: «Жена Хомейни в отчаянии рвала на себе волосы. Когда пришел муж, он спокойно помолился над телом погибшей дочери – самой младшей из детей. Я всмотрелся в его лицо и не смог увидеть на нем ни малейших признаков скорби. Мне было известно, что он очень любил этого ребенка. Тем не менее он не выказал ни малейших эмоций, ни малейших страданий»[158]. Помолившись, Рухолла спокойно говорит: «Бог дал мне этого ребенка, а теперь Он его забрал». Рухолла воспринимает смерть с удивительной невозмутимостью. В одной из речей он рассказывает о своей отрешенности от земной жизни: «Этот мир всего лишь переправа, это не тот мир, в котором мы должны жить. Это всего лишь дорога, всего лишь узкая дорога. То, что называют жизнью в этом мире, – не жизнь, а смерть. Лишь в потустороннем мире возможна настоящая жизнь […]. Никто не может стать человеком, не пройдя сначала по узкой дороге»[159].

Сталкиваясь с суровыми реалиями жизни, Хомейни создает «семейный роман» в соответствии со своим идеалом. Он стойко переносит все трудности, сравнивая свою семью с семьей пророка и уподобляя свою жизнь жизни Али. Пророк Мухаммед испытывал большую привязанность к Али, двоюродному брату, который жил в его доме. Отец Али – Абу Талиб – умирает и оставляет сына сиротой всего в шесть лет. Али поселяется в доме пророка, который воспитывает его и делает из него первого человека, «приобщенного» к новой зарождающейся религии. Поскольку Али герой военных побед ислама, демонстрирующий огромное мужество, многие видят в нем преемника Мухаммеда. Али известен своей борьбой с несправедливостью, которая вызывает восхищение у всех шиитов. Брату пророка с детства приходится очень туго, поскольку он был лишен отцовской любви.

Хомейни узнает в Али себя. Он, как и Али, сирота. Отличаясь безупречной набожностью и бескомпромиссностью по части моральных ценностей и принципов, он живет очень скромно, без роскоши, презирая земные удовольствия. Как и Али, Хомейни убежден в том, что он следует путем, указанным пророком, с наибольшим рвением и наиболее последовательно. Будучи учеником Мухаммеда, Али с детства буквально купался в потоке изречений пророка, а он, Хомейни, в шесть лет уже знал наизусть весь Коран. Желая продемонстрировать свою отрешенность от мирской суеты – как от радостей, так и от горестей, – Рухолла произносит после гибели дочери: «Даже если бы он взял моего сына, моего маленького Ахмада, и если бы он его убил, я не сказал бы ни слова»[160]. Его аскетизм должен стать нормой жизни и для всей семьи. Рухолла неоднократно приводит примеры из жизни Али – образцового верующего: «Он заявил своей дочери, втихаря взявшей из шкатулки ожерелье: “Я тебе гарантирую, что ты будешь первой женщиной, которой отрубят руку”»[161]. Этот пример достаточно убедителен для того, чтобы задать нормы поведения в доме аятоллы.

Дом семейства Хомейни в Куме был поврежден в результате урагана. Каменщик советует Рухолле заменить потертые кирпичи в имеющейся во дворе лестнице, но аятолла отвечает очень коротко: «Отнеси эти потертые кирпичи обратно и положи туда, где они лежали»[162]. Его аскетизм обращает на себя внимание всех, кто к нему приходит. Один из его приверженцев вспоминает, что Хомейни преподал ему настоящий урок бытовой экономии: «Однажды он увидел, что два зернышка граната упали в раковину. Он тогда сказал мне, что не следует понапрасну разбрасываться пищей»[163].

Хомейни перенимает у Али не только его высокие нравственные качества, но и подражает ему в личной жизни. Он, как и Али, всю свою жизнь остается одноженцем, хотя ему как мусульманину разрешается иметь четыре жены. Али женился на Фатиме – единственной дочери Мухаммеда, которая повсюду следовала за ним. «Фатима – часть меня, и тот, кто ее разозлит, разозлит и меня»[164], – говорил Али. Хадижа тоже является частью Хомейни, и даже ее собственные дети не должны никогда ее обижать. «Он был так сильно привязан к супруге, что сажал ее с одной стороны от себя, а своих детей – с другой», – вспоминает его дочь, Садиге Мостафави. Еще одна дочь Рухоллы и Хадижи – Фариде – рассказывает: «Он считался с ней и всегда спрашивал ее мнение относительно семейных проблем. Он установил правило: никогда не начинать есть, пока не начнет есть она. Вся семья должна была ждать ее».