– Кто такие?

– Не знаю, не видел никогда.

– Кто главарь шайки?

– Не знаю, я только смотрел.

– И в Рыбацкую слободу новости носил, Онуфрий?

– Ты меня знаешь?

– Почему на купца напали? – вопрос наблюдателя Андрей оставил без внимания.

– Не купец он – прикрытие это. Ценности у него.

– Откуда у купца ценности? Пять золотых монет?

– О! Ты не знаешь всего!

Андрей ослабил хватку:

– Тогда расскажи поподробней.

Онуфрий резко дёрнулся, и в руке его блеснул нож – из-за голенища сапога достал? Зря он его не обыскал!

Андрей отбил руку, и нож отлетел в сторону. Со злости он ударил Онуфрия по голове кулаком – гадёныш этакий!

Удар пришёлся в висок. Онуфрий обмяк и потерял сознание, но дышал. Ладно, дойдёт ещё до него очередь.

Андрей выглянул из-за забора. Перед воротами купеческого дома никого не было видно, да и звуков никаких из-за забора не доносилось. Странно! Защитники отбили нападение?

Так он не слышал, чтобы оставшиеся в живых убегали.

Он перемахнул через забор и подбежал к воротам дома купца. Тут стояла пара чурбачков – нападавшие принесли их с собой, чтобы перелезать удобнее было – ведь забор высокий, метра два.

Андрей взобрался на чурбачок и заглянул во двор. Опа! Весь двор был усеян неподвижными телами. Спуститься внутрь? А вдруг разбойники все перебиты и защитники примут его за одного из нападавших? Пищали чаще заряжали картечью, и нарваться на такой выстрел – всё равно что попасть под автоматную очередь.

Андрей понаблюдал, одновременно прислушиваясь. Ему было непонятно, чем всё закончилось – да и закончилось ли?

Внезапно из дома раздался женский крик. Похоже, разбойники в доме, смогли прорваться.

Теперь он уже не раздумывая перемахнул через забор.

Судя по одежде убитых, во дворе лежали и защитники, и разбойники. На охранниках одежда добротная, и рядом с телами валялись пищали. Разбойники же были в отрепьях, давно не стрижены, и запашок исходил от трупов, как от бомжей. Где только предводитель их нашёл? Несомненно, что главарь был человеком умным и решительным. Организовать наблюдение, сколотить банду и устроить нападение не каждый сможет. Не из столицы ли прибыл главарь?

Андрей вытащил из-за пояса пистолет и приблизился к дому. На окнах – железные решётки, двери на переднем парадном крыльце дубовые, заперты.

Андрей безуспешно подёргал ручку, обежал дом. Эх, купец! Понадеялся на охрану, а заднюю дверь, предназначенную для челяди, не укрепил. Она, сорванная с петель, валялась рядом. Вход зиял темнотой.

Андрей осторожно вошёл. Глаза адаптировались к темноте, но он споткнулся о тело убитого. Есть ли ещё живые защитники и сколько разбойников в доме?

Он осторожно обследовал комнату за комнатой на первом этаже. Несколько убитых – и никого из живых.

По лестнице он поднялся на второй этаж – там шёл коридор вдоль всего дома. Слева доносились голоса, и Андрей двинулся туда.

Вот и дверь, едва приоткрыта, через маленькую щёлку видно – горит свеча. Сектор обзора узок, не видно ничего, зато он хорошо услышал звук удара и грубый голос:

– Говори, где злато-серебро держишь! Всё равно узнаю!

В ответ – молчание, потом донёсся стон.

– Будешь молчать – отрежу другой палец. Что возок доставил третьего дня?

– Товар для торговли.

– Врёшь, собака! – и снова звук удара, снова стон.

Ага, разбойник пытает купца, стараясь выведать у него, где ценности. Так сколько же разбойников в комнате? Вопрос существенный, если жить охота. Но других голосов не слышно, и в других комнатах тишина. Неужели главарь банды один остался? Не совершить бы роковую ошибку…

Андрей попытался пальцами, по миллиметру, чуть-чуть приоткрыть дверь.

На полу, на коленях, с ножом в руке стоял мужик, одетый довольно прилично, но непонятно: купец ли он, зажиточный ли горожанин – по одежде сказать было нельзя. Перед ним кто-то лежал на полу, но лежащего видно не было – только подошвы его сапог.

Ну, будь что будет!

Андрей просунул в дверную щель ствол пистолета и выстрелил. В запертом помещении звук выстрела просто оглушил. Комнату затянуло кислым пороховым дымом.

Заткнув пистолет за пояс, Андрей выхватил нож. Посмотрел влево-вправо – не видит ли кто-нибудь? Пусто, только из комнаты доносятся хрипы и стоны.

Держа наготове нож, он вошёл.

Савельев – а в том, что перед ним именно он, Андрей не сомневался – лежал на полу навзничь. Он был ещё жив, пуля попала в грудь. Из раны текла и пузырилась кровь. «Ранение лёгкого, – понял Андрей, – с таким долго не живут».

Но раненый был ещё в сознании, и глаза его смотрели на Андрея с ненавистью.

– Что посеешь, то и пожнёшь, – сказал, наклонившись к нему, Андрей. – Жить тебе осталось минуты. Назовись.

Раненый сглотнул кровавую слюну.

– Не хочешь – не надо, – пожал плечами Андрей. Он повернулся к хозяину дома, лежащему на полу. Тот был ранен в живот, а кроме того – главарь отрезал ему палец. Зрелище было не из приятных.

– Ты Андриянов?

Раненый купец едва заметно кивнул. Андрей встал перед ним на колени и ножом разрезал одежду. Рана было обширной, кровила. Что ж, этот тоже не жилец.

– Я Григорий Валуев. «Слово и дело». Был направлен к тебе государем с грузом. На нас напали, охрану перебили. Груз я утопил в Плещеевом озере в приметном месте.

– Письмо о тебе я третьего дня получил, – с усилием проговорил купец. – Будь человеком, посмотри – жива ли супружница моя?

– Потерпи немного.

Андрей взял свечу и обошёл комнаты. В одной из них он обнаружил женщину – помочь ей было уже нельзя. Ранения в голову и в грудь – с такими не живут.

Он вернулся в комнату:

– Мертва твоя супружница, купец. Чтобы тебе спокойней было, скажу, что не мучилась она, сразу умерла.

– Встречусь с ней скоро, – улыбка тронула уста купца. – Двадцать лет вместе прожили…

Разбойник, валявшийся по соседству, захрипел и умер.

– Сдох твой обидчик, купец! Хотя я думаю – не купец ты, прикрытие это лишь для тайных дел.

– Правильно мыслишь. Ты ведь сын боярский?

– Угадал.

– В письме про то есть. В дальней комнате в столе бумаги есть – сожги. Ни к чему, чтобы их видели.

– Сделаю. Как имя твоё, боярин?

– Кому надо, знают. Ног уже не чувствую, знать – смертушка моя рядом. Одно беспокоит…