арку во двор, инспектор Никонов постучал в дверь, выкрашенную белой краской. Она мгновенно распахнулась, и молодой человек в форменном тёмно-синем кителе, проверив документы, пропустил его внутрь. Кабинет капитан-лейтенанта Кулиджанова был на втором этаже, в углу, одно его окно смотрело на несмолкающую ни днем ни ночью Большую Никитскую, второе же через Кисловский переулок смотрело на здание Русской частной оперы.

Кулиджанов оторвался от бумаг, посмотрел на часы и сказал:

— Ага, отлично. До прихода нашего подозреваемого вместе с адвокатом осталось пятнадцать минут. так что ты вполне успеешь задать мне вопросы, если они остались.

— Погоди, а что, Класхофена не задержали?

— Задержали, — безопасник досадливо поморщился. — Господин поверенный в делах примчался два часа назад, они совещаются. Чую, не прогулка по лугу нас ждёт…

— Адвокат у него местный?

— Да, Астапов, — и хозяин кабинета снова поморщился.

Глеб его понимал: Пётр Витальевич Астапов был знаменит тем, что охотно брался представлять в суде кого угодно, даже если весь свет и он сам были твёрдо уверены в виновности обвиняемого, но и гонорары брал просто чудовищные. И ухитрялся выигрывать дела, сводя на нет все усилия розыскников и следователей. Ходили слухи, что он даже предпочитал, чтобы подзащитный был виновен, это давало возможность гонорар удвоить.

— Ну и Тьма с ним, с Астаповым, — решительно ответил Никонов. — Наше дело правое, никуда он не денется. А вина Райзена вообще стопроцентно доказана. Слушай, а номер обыскали?…

— И ничего не нашли. Во всяком случае, ничего такого, что можно было бы связать с Мейзенштольмами, с тёмной магией или хотя бы с готской рунической письменностью в издании Эльзевира.

— Погоди минуточку… Что-то такое у меня крутится в голове, сейчас попробую сформулировать. Это ведь не карманное издание?

— Нет, конечно! Том ин-кварто, толщиной в мою руку, и весит прилично. Такой спрятать не просто.

— Ин-кварто… то есть, примерно двадцать пять на тридцать сантиметров, так? Вот смотри, я внимательно прочёл запись разговора между Класхофеном и Райзеном, и там был момент… судя по хронометражу, минут двенадцать, когда говорил только Марк.

— Ты предполагаешь?…

— Что Класхофен мог подозревать слежку и прослушку. Сколько я понял из материалов дела, он тот ещё параноик. И в таком случае, пока Райзен изображал беседу, его босс мог спуститься к портье, и за солидную мзду тот спрятал гримуар.

— Очень интересная мысль, — медленно проговорил Кулиджанов. — Очень.

Он набрал на коммуникаторе номер и сказал:

— Дроздов? Найди портье, который дежурил вчера вечером и вытряси из него ответ, не передавал ли ему их малопочтенный гость что бы то ни было — книгу, коробку, сумку, что угодно, с просьбой убрать подальше и забыть. И сразу же мне сообщи.

Часы за спиной капитан-лейтенанта захрипели и отбили первый из четырёх ударов, когда в дверь вошёл дежурный и сказал:

— Задержанный доставлен по вашему приказанию. Его сопровождает защитник, присяжный поверенный мэтр Астапов.

Он сделал шаг в сторону, и через порог шагнул уже знакомый по снимкам мрачный верзила с коротким ёжиком светлых волос. Фигура за его левым плечом тоже была вполне узнаваема, господин Астапов много и охотно позировал для журналов, головидео, информационных листков и прочего.

— Добрый день, — вежливо поздоровался хозяин кабинета. — Присаживайтесь, прошу вас. Я капитан-лейтенант службы магической безопасности Александр Кулиджанов, это мой коллега инспектор отдела расследований городской стражи Глеб Никонов.

— А что, без городской стражи уже не справляетесь? — поинтересовался Класхофен. — Лампочку в люстре тоже вдвоём будете закручивать?

— Ну, почему же? Втроём ещё лучше, — растянул губы в улыбке Александр. — Итак, господин Класхофен, вы подозреваетесь в организации заговора с целью убийства подданной Царства Русь Елены Мейзенштольм и её мужа, гражданина Империи Новый свет Оскара Мейзенштольма. Именно по этим эпизодам в деле участвует городская стража. Служба магической безопасности выдвигает обвинения в использовании запрещённых практик, в частности, магии крови и ментального подчинения, в том числе с использованием артефактов. У вас есть какие-то объяснения по этим вопросам?

— Нет, — ответил адвокат; его клиент со скучающим видом рассматривал ногти. — Какие могут быть объяснения, если обвинения эти голословны и высосаны из пальца?

— Хорошо, — невозмутимо переложил бумаги на столе Кулиджанов. — Тогда будем рассматривать каждый пункт в отдельности.

Смотреть на то, как капитан-лейтенант ведёт допрос, было интересно и, пожалуй, поучительно. Всё-таки преступников такого масштаба — не будем лукавить, внутренне все, включая мэтра Астапова, знали, что Класхофен именно преступник — Глебу не доводилось видеть. Адвокат цеплялся к каждому слову, подвергал сомнению каждую формулировку и держался стойко. Антиквар из Монакума по-прежнему рассматривал ногти и скучал молча. Наконец, почти через полтора часа после начала допроса, в оконное стекло постучала птичка магвестника; Никонов поймал взгляд напарника, встал и открыл створку. Листок бумаги порхнул Кулиджанову в руки, он раскрыл его, прочитал и улыбнулся.

— Ну, вот и славно! Господин Класхофен, Скажите, известен ли вам Арве Янссон?

— Нет, — разжал губы антиквар.

— Точно неизвестен?

— Мой клиент уже ответил на этот вопрос, — взвился Астапов.

— Тогда как вы объясните, что у этого господина обнаружен кошелёк с золотыми монетами, несущими ваши отпечатки пальцев и вашу ауру? Нет, не надо говорить, что деньги у вас украли. Вы не хуже нас знаете, что аура прежнего владельца на золото ложится по-разному, если золото это отдано добровольно или украдено.

— Возможно, господин Класхофен и в самом деле что-то купил и расплатился золотыми дукатами, ну и что? — спросил адвокат. — Вы спрашиваете имя у каждого, кто продаёт вам ботинки или кусок сыра, или даже золотые часы?

— Нет, не спрашиваю. Тогда другой вопрос: как вы объясните то, что в сейфе гостиницы «Савой», администратором которой, кстати, и служит указанный Янссон, обнаружена книга, и тоже с вашими отпечатками пальцев и ауры?

— Ну, знаете, книги вообще проходят через руки сотен человек! — взвился было Астапов, но клиент остановил его жестом пальца.

— Хватит, Петер. Если они нашли Метафраста, то эту игру я должен сдать.

— Хотите сказать, проигран бой, но не сражение? — осклабился адвокат.

— Вот именно. И потом — в организации убийства вы меня не обвините.

— Я всё же попробую. Вы ж не станете отрицать, что Марк Райзен выполнял ваши приказания.

— Да, мои.

— Франц, молчите! — попытался вмешаться Астапов.

— Ох, бросьте, Петер, ничего умного вы не скажете! — бросил ему Класхофен. — Да, Марк выполнял мои приказания. Я сказал, что он должен получить для меня эту книгу, и цена меня не волнует. Но и подумать не мог, что мой исполнительный помощник сочтёт двойное убийство той самой ценой?

— А что, вы предполагали, он станет делать? Уговаривать? — усмехнулся Никонов.

— Купить, ограбить, шантажировать… — пожал плечами