на торжество всех, кого мы с альфой Ларсоном внесём в список. Джаред, Эштон, вы завтра утром отправляетесь в Канилтон договариваться со священником. Альфа Ларсон, пройдёмте со мной, обговорим детали.

С этими словами он встал со своего кресла и направился прочь из гостиной. Я так и стояла, ошарашенно переводя взгляд с одного на другого, и сердце моё замерло, когда альфа Ларсон подошёл ко мне и, взяв за подбородок, посмотрел прямо в глаза:

— Я же говорил, что ты теперь принадлежишь мне.

Он вышел за дедом, а я смотрела им вслед.

— Медовые, — прошептала я, когда Мария, взяв меня под локоть, усадила обратно в кресло.

— Простите? — переспросила работница, помогая мне надеть сапог на раненую ногу.

— Его глаза, — ответила я тихо. — Цвета мёда.

Глава 3

Спустя некоторое время я осталась одна в своей комнате. Дождь за окном никак не утихал и барабанил по стёклам. В комнате было тепло и уютно, особенно после горячей ванны. Я переоделась из походной одежды в домашнюю, и теперь сидела за столом у окна в мягком платье, тёплых чулках и свитере с высокой горловиной. Влажные, не до конца просохшие волосы были собраны в пучок, и выбившиеся пряди касались висков.

На столе передо мной лежала раскрытая книга, рядом стояла кружка с недопитым какао и блюдце с парой крошечных печений. Светильник над столом мерцал мягким желтоватым светом.

Уютно.

Но тревожно.

Кто этот человек, зачем ему так нужно было взять меня в жёны? Не то чтобы мне не хотелось покидать отчий дом, здесь мне не было места, но всё это выглядело странно, хоть запах этого волка и кружил голову.

Хоть я и являлась внучкой вожака, и отец мой был альфой, всё ещё оставалась немаленькая вероятность, что мне так не повезло. Кайли была младше, но уже обладала стабильным оборотом, а в форме волчицы обладала ярко выраженными признаками альфы. Теперь она имела право участвовать в деловых переговорах, подавать голос во время семейных советов и даже самой выбирать себе жениха.

А я…

Я старалась изо всех сил, чтобы как можно быстрее увидеть волчицу в её полной форме, чтобы найти в себе признаки альфы — или хотя бы понять, что мне никогда не светит та сила и свобода, которой обладала Кайли. Карлос, родившийся бетой, вполне сносно чувствовал себя в семье. И хотя он никогда не будет претендовать на место вожака или на то, чтобы создать собственный клан, с ним всё равно считаются, и когда-нибудь он найдёт себе соответствующую жену, и они будут жить в комфорте и покое.

По крайней мере, это лучше, чем оказаться в неравном браке.

Если бы я в итоге оказалась не альфой, Ларсон мог бы сделать со мной всё, что угодно. Например, выставить на улицу, отказавшись от законной жены. И если такое произойдёт, я останусь одна. Дед не примет меня, принадлежащую иному клану.

Дверь открылась без стука, заставив меня резко обернуться, и на пороге застыла Кайли с недовольным выражением лица. Можно было подумать, что это её заставляют выходить замуж, просто поставив перед фактом.

— Радуешься? — лениво произнесла она и провела указательным пальцем по косяку, словно выискивая в нём зазубринки. — Я бы на твоём месте уже паковала чемодан и бежала, куда глаза глядят.

— Отчего мне бежать, — бесстрастно ответила я и сделала глоток своего какао. — Обеспеченный, красивый альфа, который дружен с дедом — как мне кажется, отличная партия.

— Так и есть, — она с улыбкой прошла в комнату и закрыла за своей спиной дверь. — И заплатить своим здоровьем, унижением — для тебя не великая цена, да?

— О чём ты? — я всё же закрыла книгу и развернулась.

— Ты что, никогда не слышала о нём? — кузина округлила глаза. Это же Ларсон Вальдр, который известен тем, что держал десяток наложниц, а когда отпускает их на волю, они никогда больше не снимают вуали с лица и никогда не ложатся с мужчинами в постель — настолько они изуродованы.

— В самом деле? — напряжённо спросила я и невольно нахмурилась. — Но почему они на это соглашаются?

— Когда ты — омега, которой ничего не светит в этой жизни, кроме прислуживания тем, кто согласится тебя кормить, щедрые отпускные кажутся достаточно привлекательными. Им всё равно не имеет смысл плодиться.

— Как ты можешь быть такой циничной?

— А разве я не права? Для чего им дети, которых они не смогут даже прокормить? Впрочем, откуда-то же должна браться прислуга. Пускай плодятся. А тебе, дорогая кузина, я бы посоветовала подумать, прежде чем соглашаться на этот сомнительный союз.

Верить Кайли мне не хотелось. Но, несмотря на это, тревога, которая поселилась в сердце после неожиданной помолвки начала перерастать в настоящую панику.

Нет, мне нельзя за него замуж! Никак нельзя!

Едва дождавшись, когда часы пробьют шесть, я спустилась в столовую, где Мария уже почти закончила накрывать на стол. Смуглая работница быстро раскладывала столовые приборы, перемещаясь с неожиданной для её плотного телосложения скоростью и грацией.

Отец уже был здесь. Я села рядом с ним и сначала сложила руки на колени, пытаясь выразить кротость. Но до кротости ли, когда решается моя судьба!

— Отец, — произнесла я, решившись. — Не отдавай меня за Ларсона Вальдра!

— Я ослышался? — хмуро спросил он.

— Ты ведь всегда меня любил и защищал! Альфа Ларсон — жестокий человек, который издевается над своими наложницами!

— Откуда тебе такое известно? — удивился он.

— Не важно откуда, важно, что я не выйду замуж за него! Я своими глазами видела, как он одним укусом убил вожака волчьей стаи! Он не постеснялся запятнать достоинство честной, невинной девушки тем, что находился при ней совсем без одежды! Отец… — на моих глазах выступили слёзы, а голос дрогнул. — Когда он был там, я думала, дедушка не вынесет этого позора и прогонит меня. А теперь ты отдашь меня за этого бесчестного мужчину замуж!

— Кхм-кхм! — раздалось выразительное покашливание, и в столовую зашёл дед.

Он обвёл всех присутствующих своим хищным взглядом, от которого по спине побежали мурашки, и занял место во главе стола. Из-за непогоды сегодня у нас не было гостей, и половина стола осталась непривычно пустующей. Должно быть, ещё никто не узнал о моей внезапной помолвке, и ещё было время что-то исправить. Даже отец, который всегда защищал меня, в этот раз почему-то проявил слабохарактерность.

Дедушка молча встряхнул салфетку и хозяйским движением заправил её за воротник. Дома он никогда не думал о приличиях, и даже при