– Конечно, – хмыкнул он. – Коровы тоже леталибы, будь у них крылья.

– Бесподобное замечание, – восхищенно протянулаона.

– Я буду очень признателен, если ты наконец прекратишь.

– Что прекращу? – В карих глазах метнулось наивноеудивление.

– Ладно, хватит.

Ужин, приготовленный поварами Атески из солдатского пайка иподанный на жестяных тарелках, был неприхотлив, но сытен. Палатка отапливаласьжаровнями с древесным углем, а свисавшие с потолка масляные лампы наполняли еезолотистым мерцанием. Обставлена она была по-военному – складными кроватями,столами и стульями, а стены и пол покрывали красные ковры.

Отодвинув тарелку, Эрионд с любопытством огляделся.

– Они предпочитают красный цвет, не правда ли? –заметил он.

– Я думаю, он напоминает им кровь, – безучастноответил Дарник. – Они любят кровь. – Повернувшись, он смерил ледянымвзглядом безмолвного Тофа. – Если вы поели, извольте выйти из-застола, – холодно заметил он.

– Дарник, как это невежливо, – с упреком сказалаПольгара.

– А я и не собираюсь быть вежливым. Прежде всего я непонимаю, зачем ему быть рядом с нами. Он предатель. Пусть и отправляется ксвоим друзьям.

Великан молча, с унылой миной поднялся из-за стола. Он ужеприготовился сделать рукой один из тех неясных жестов, с помощью которых привыкобщаться, но Дарник демонстративно повернулся к нему спиной. Тоф вздохнул и,пройдя в угол, неслышно опустился на пол.

– Гарион, – неожиданно спросила Сенедра, вскинувозабоченно-нахмуренное лицо, – где мой ребенок?

Он изумленно посмотрел на нее.

– Где Гэран? – резко спросила она.

– Сенедра... – начал он.

– Я слышу, как он плачет. Что вы с ним сделали? –Она вскочила на ноги и заметалась по палатке, раздергивая занавески, которыеразделяли палатку на несколько спальных помещений, и срывая одеяло, с каждойкровати. – Помогите! – кричала она. – Помогите найти моегоребенка!

Гарион быстро подошел к ней и взял ее за руку.

– Сенедра...

– Нет! – крикнула она ему в лицо. – Ты егогде-то спрятал! Пусти! – Она увернулась и, в отчаянии опрокидывая мебель,продолжала поиски, всхлипывая и бормоча, на что-то жалуясь.

Гарион снова попытался ее остановить, но она, зло зашипев,чуть было не выцарапала ему глаза растопыренными, как когти, пальцами.

– Сенедра! Прекрати!

Вырвавшись, она стремглав выбежала из палатки и исчезла вснежном вихре. Бросившись за ней, Гарион наткнулся на маллорейца в красномплаще, преградившего ему путь.

– Эй, ты! Ступай обратно внутрь! – рявкнул солдат,удерживая Гариона древком копья.

Взглянув через плечо охранника, Гарион увидел, как Сенедраотбивается от другого солдата; не раздумывая, он изо всех сил ударил кулаком влицо стоящего перед ним человека. Тот покачнулся и упал. Гарион пересмочилчерез него и бросился было вперед, но сзади его схватили еще несколько человек.

– Пусти ее! – закричал он охраннику, безжалостнозаломившему за спину руки маленькой королевы.

– А ну, обратно в палатку! – рявкнул грубый голос,и упирающегося Гариона поволокли ко входу.

Туда же другой солдат толкал Сенедру, крепко держа за талиюи приподняв над землей. Гариону стоило большого труда усилием воли обрестиконтроль над собой.

– Хватит! – Голос Польгары, стоявшей у входа,прозвучал как удар хлыста. Солдаты остановились, неуверенно переглядываясь,словно испугавшись этой команды.

– Дарник! – сказала она. – Помоги Гарионупривести Сенедру обратно.

Гарион освободился от удерживающих его рук, с помощьюДарника отобрал у солдата отчаянно сопротивляющуюся маленькую королеву и понесее к палатке.

– Сади, – спросила Польгара, как только Дарник иГарион, державшие Сенедру, вошли в палатку, – у тебя в коробе есть орет?

– Конечно, госпожа Польгара, – ответилевнух, – но вы уверены, что нужен именно орет? Лично я в таких случаяхпредпочитаю наладию.

– Я думаю, что это нечто большее, чем обыкновенныйприступ истерии, Сади. Мне нужно средство достаточно сильное, чтобы бытьуверенной, что она не проснется, когда я повернусь к ней спиной.

– Как вам угодно, госпожа Польгара.

Он прошел по устланному ковром полу в противоположный уголпалатки, открыл свой короб из красной кожи и вынул пузырек с темно-синейжидкостью. Затем, подойдя к столу, взял чашку с водой и вопросительно взглянулна Польгару.

Та нахмурилась.

– Три капли, – решила она.

Евнух бросил на нее удивленный взгляд; а затем с серьезнымвидом отмерил дозу.

Общими усилиями удалось заставить Сенедру выпить содержимоечашки.Но она еще долго продолжала всхлипывать. Наконец королева затихла и сглубоким вздохом закрыла глаза, дышала она теперь ровно.

– Давайте отнесем ее в постель, – предложилаПольгара, направляясь к одной из отгороженных занавеской спален.

Гарион поднял на руки свою спящую жену, казавшуюся теперьсовсем крошечной, и последовал за Польгарой.

– Что с ней, тетушка? – спросил он, осторожноопуская жену на кровать.

– Точно не знаю, – ответила Польгара, укрываяСенедру жестким солдатским одеялом. – Мне понадобится время, чтобы точноопределить.

– Что мы можем сделать?

– Да почти ничего, пока мы в пути, – призналасьона. – Пусть поспит до прибытия в Рэк-Хаггу. Займусь ее лечением, когдаситуация прояснится. Ты побудь здесь, а я хочу поговорить с Сади.

Обеспокоенный Гарион сел на кровать, осторожно держамаленькую безжизненную руку жены. Польгара вышла узнать у евнуха, какиемедикаменты есть у него в коробе. Вернувшись, она плотно задернула за собойзанавеску.

– У него есть почти все, что мне нужно. А остальное якак-нибудь добуду. – Наклонившись, она коснулась плеча Гариона. –Только что вошел генерал Атеска, – прошептала она. – Он хочет тебявидеть. Не стоит распространяться о том, что вызвало истерику Сенедры. Мысейчас не знаем, что известно Закету о причинах, побудивших нас сюда приехать.Атеска наверняка сообщит ему обо всем, что здесь происходит, поэтому держи уховостро.