– Она под моей защитой, Зандрамас, – сказалаПоледра, – и ты не сможешь причинить ей вред.

Колдунья на вершине утеса взвыла от бессильной ярости.

– Ну что, это свершится сейчас, Зандрамас? –ледяным тоном спросила Поледра. – Ты это время избрала для нашей встречи?Тебе, как и мне, известно: если мы встретимся в неположенном месте и внеположенный срок, мы обе погибнем.

– Я не боюсь тебя, Поледра! – взвизгнула колдунья.

– Я тебя тоже не боюсь. Давай же, Зандрамас, уничтожимдруг друга здесь и теперь. Ибо если Дитя Света отправится в Место, которогобольше нет, и никто ему не воспрепятствует, и там его не будет ожидать ДитяТьмы, значит, я победила. И если ты выбираешь это время и это место – покажисвою силу. Ты мне уже очень надоела.

Лицо Зандрамас исказилось от гнева, и Гарион почувствовал,что она собирается с силами. Он потянулся за мечом, желая воспламенить его исбросить с утеса ненавистную колдунью. Но так же, как и Сенедра, онпочувствовал, что мышцы его скованы и неподвижны. Гарион понял, что и всеостальные пытаются освободиться от приковавшей их к месту неведомой силы.

– Нет, – прозвучал, отдаваясь в его мозгу, твердый голос Поледры, – это наше с Зандрамас дело. Не вмешивайтесь! Ну,Зандрамас, – громко крикнула она, – что ты решила? Будешь цеплятьсяза жизнь или умрешь сейчас?

Колдунья попыталась взять себя в руки. Голубое сияние вокругПоледры тем временем распространялось еще шире. Затем Зандрамас взвыла от дикойдосады и исчезла во вспышке оранжевого пламени.

– Я так и думала, что мне удастся ее убедить, –спокойно заявила Поледра. Она повернулась к Гариону и всем остальным. В еезолотых глазах блеснул огонек.

– Что же вы так долго? Уже несколько месяцев я жду васздесь. – Она критически оглядела полуголого Бельгарата, взиравшего на неес нескрываемым восхищением. – От тебя остались только кожа да кости,Старый Волк, – сказала она ему. – Нужно получше питаться. –Поледра нежно улыбнулась. – Хочешь, я поймаю тебе жирного кролика? –спросила она. Затем, рассмеявшись, вновь приняла образ голубой волчицы иумчалась прочь, едва касаясь лапами земли.