по залу вновь раздается гул возмущения.

— Что за бунт? Шевелите своими жирными задницами!

Ну что за придурок сказочный, а?

Да в нашей группе ни одной девочки больше 55 кг нет, ну что он несет?

Ненавижу!

— Юлька, — шепчет Алка, — ау, Сурикова!

— Ну? Чего тебе? — не разжимая губ, спрашиваю подругу.

— А где у Мота сейчас занятия, знаешь?

Свирский — то ей зачем сдался?

— Не знаю, — грубо отвечаю и делаю поворот. — И знать не хочу.

— Воу, в королевстве не все спокойно? Поругались что ли? — не унимается Алка.

— Сурикова! — ну вот, а попадает, как всегда мне. — Я смотрю, вы у нас лучше всех подготовлены, что даже во время экзерсиса поболтать успеваете? — довольно выплевывает Смелковский, будто только и ждал, за что можно зацепиться. — Тогда будьте так любезны, расскажите всем нам как должны работать руки во время исполнения томбэ с полуповоротом сюр ле ку дэ пье от палки?**** Кстати, этот вопрос будет на теоретическом экзамене. Ммм? Мы все ждем, Сурикова.

Вот гад.

В одном месте я знала, как должны работать руки от этой долбанной палки.

Бросаю на Алку убийственный взгляд и мысленно расчленяю подругу. Из-за нее мне снова влетело. Подруга виновато пожимает плечами и пытается сдержать рвущуюся наружу улыбку.

Ничего, Рюмина, попросишь ты у меня списать лекцию по Истории культуры. Фигушки!

— Стыдно, Сурикова, очень стыдно… — деланно печалится изверг, а сам, наверное, ликует. — Не знаете и другим мешаете заниматься. Продолжаем, — хлопает в ладоши и победно улыбается своей рыжей физиономией.

Ржавый садюга! Достал!

***

Еще тридцать минут Смелковский мучает нас на палке, а потом гонит на середину зала.

У меня отваливается всё, особенно спина, но я терпеливо сжимаю зубы и собираю в себе остатки сил, чтобы этому ржавому козлу не к чему было придраться!

— Сурикова, — хлопает по спине садюга так, что я подаюсь корпусом вперед.

Когда он успел подобраться так тихо и незаметно? Ну что опять ему от меня нужно?

— Что с вашими руками, почему провисают локти?

Да потому что я устала от ваших нудных занятий и вечных придирок!

Спокойно, Сурикова, помни, что тебе еще ему экзамен сдавать.

Смелковский, пристроившись со спины, обхватывает мои руки и разводит в стороны. Он так омерзительно близко, что я собранным пучком волос чувствую его рыжую бороду.

Меня сейчас стошнит!

— Сурикова, от вас разит за километр. Вы опять курили? — шепчет на ухо Смелковский так, чтобы услышала только я.

Напрягаюсь всем телом и перестаю дышать.

Начерта он так близко?

Вспоминаю про засос Матвея и боюсь, как бы под тонной тонального средства, слишком проницательный препод не заметил еще и его, ведь тогда этот ржавый батманщик нажалуется декану о моем неподобающем студенту Института искусств поведении. А я и так там одна из первых в очереди по получению пиздюлей.

С-стабильность!

— Что-то для километра вы слишком близко ко мне стоите, — огрызаюсь я.

Ну вот, не сдержалась. Оно само как-то получается.

— Дерзишь? Ну-ну. На экзамене я посмотрю, куда денется твоя смелось. Работаем!

Да что он прицепился ко мне?

***

— Да погоди ты! — где-то сзади вопит Алка.

Я несусь по рекреации, расталкивая всех на своем пути.

На воздух!

Внутри меня полыхает огнем, и если я сейчас не покурю, точно взорвусь!

— Да успокойся ты уже, — подруга ровняется со мной, и теперь мы несемся вместе.

— Не могу! Я ненавижу его! Че он хочет-то от меня? Прицепился, как репейник к жопе.

— Может тебя хочет? — хохотнув, выпаливает подруга.

Резко останавливаюсь и с распахнутым ртом поворачиваюсь к Рюминой.

— Закрой рот, Сурикова, а то продует. Я серьезно. Может ты ему нравишься, а он не знает, как к тебе подступиться, — пожимает плечами Алка.

— Фуу, — только она могла до такого додуматься, — он же старый и…рыжий, — морщусь, вспоминая его редкие рыжие волосики.

— А что, старому и рыжему, думаешь, не могут нравиться хорошенькие девочки? И не такой уж он и старый, ему 45. И если снять с него лосины и сбрить эту козлиную бородку, может он будет ничего! — хохочет Алка.

— Вот именно, что даже после всех этих манипуляций он так и будет НИЧЕГО… из себя представлять! — теперь мы хохочем вместе, и я уже не так паршиво себя чувствую.

— Какая ты жестокая!

— Но я не страдаю от этого!

Мы заворачиваем за корпус туда, где обычно курят студенты. Здесь всегда очень шумно и хайпово. И именно здесь можно узнать самые свежие сплетни и новости.

— Так что там в вашем королевстве? — Алка бросает спортивный рюкзак на землю и достает свой черный вайп.

У нее каждый раз новые вкусы, а вот я за стабильность (ну вы помните, ага), поэтому вдыхаю свою любимую ванильную чернику и чувствую, как начинаю расслабляться.

Каеееф!

— Ничего, как обычно, Алл, поцапались, забей.

Все выходные Свирский насиловал мой телефон сопливыми сообщениями. А вчера вечером курьер притащил длинные бордовые розы от него. Ну такие, знаете, с которыми обычно селфятся в зеркало для инстраграм с надписью «Любимый подарил».

Только вот я терпеть ненавижу розы, особенно бордовые, ассоциирующиеся у меня с бархатной обшивкой для гроба.

И об этом я тоже говорила Моту. Но он все равно каждый раз присылает именно их.

— А зачем тебе надо было знать, где у него занятия? — затягиваюсь и медленно выдыхаю, рассматривая как Аллка взбивает свои короткие волосы, придавая объем.

— Да нужен мне твой Свирский, — пренебрежительно фыркает Рюмина, — меня другой персонаж из его группы интересует, — загадочно улыбается подруга.

Интересно.

Это точно не Боря, у Илюхи девушка есть, Берг мог бы зацепить Рюмину, но он учится на курс младше, тогда остается один…

Да ладно?

— Ветер? — округляю глаза и неверующе смотрю на подругу.

— Фу, Сурикова, закатай глаза обратно, ты похожа на бешенную тарашку.

— Ты серьезно, Алл? Он же-торчок.

— Но обаятельный торчок, согласись? — смеется моя обезбашенная подруга.

— Да Боже! Алл! Тебя нравится Сева? Поверить не могу, — сокрушаюсь в шоке я.

— Ты видела его тело? Он же — сам Бог!

— Ага, Бог Бафомет,***** точно! — соглашаюсь я.

— Аполлон! — спорит Рюмина.

— Аполлон не наркоманил, — хохочу, забавляясь нашим бестолковым разговором.

— Ты не можешь этого знать. И к тому же, Аполлон был покровителем искусств и олицетворением мужской красоты. Всё сходится!

И ведь не поспоришь.

Сдаюсь.

Бесспорно, Сева — привлекательный парень, возможно, он даже самый яркий персонаж в группе, но лично меня такие особи не впечатляют. Слишком смазливый снаружи, но уродливый внутри. Вокруг Севы всегда вьются толпы девчонок, заглядывающих ему прямо в рот и мечтающих, чтобы на их «клавишах» этот